Шарль де Голль - Военные мемуары. Том 3. Спасение. 1944-1946

На Консультативной ассамблее эта точка зрения на генерала де Голля проявлялась очень ярко, но оценки давались в диапазоне от благожелательных и даже восторженных до резко критических. Я появлялся там часто, стараясь получить информацию, что называется, «из первых рук» и использовать аудиторию для публичного объяснения моих действий и их мотивов. Но также меня по природе моей влекло ко всему, что в Ассамблее было от глубокой и противоречивой жизни, как горячей, так и завуалированной человечности, пылких и сдержанных страстей, громогласных дебатов, споров и столкновений. По требованиям протокола, мой приход и уход с Ассамблеи обставлялся с некоторой торжественностью. Но все время, что я участвовал в ее работе, я старался ни к чему не принуждать ее участников, уважал ее распорядок, сидел на одной из общих скамей, говорил с той же трибуны, что и ее члены, беседовал с ними в кулуарах. Заседания, нужно сказать, часто были довольно бесцветными, большинство ораторов зачитывало монотонным голосом текст, изобилующий общими рассуждениями и мало привлекающий внимание. Однако, время от времени, талант некоторых членов Ассамблеи, в том числе и министров, таких, как гг. Ориоль [56] Ориоль Венсан (1884–1966). французский государственный и политический деятель, с 1914 депутат парламента от социалистической партии (СФИО), в 1919–1939 секретарь парламентской группы СФИО, в 1924–1925 председатель финансовой комиссии палаты депутатов, в 1936–1938 занимал различные министерские посты, выступал против режима Виши, с 1943 присоединился к Сражающейся Франции в Лондоне. В 1946–1947 председатель 1-го и 2-го Учредительных собраний, а затем Национального собрания, в 1947–1954 президент Французской Республики, поддерживал вступление Франции в НАТО (1949) и «Европейское объединение угля и стали» (1951), в 1959 член Конституционного совета, с 1954 почетный председатель Международной ассоциации бывших фронтовиков. — Прим. ред. , Бастид, Бидо, Бонкур [57] Поль-БонкурЖозеф (1873–1972), французский политический и государственный деятель, в 1911 министр труда, в 1909–1914 и в 1919–1931 депутат парламента, в 1931–1940 сенатор, в 1916–1931 член Социалистической партии, в 1931–1938 один из лидеров социалистов-республиканцев, в 1932 военный министр, в 1932–1933 премьер-министр и министр иностранных дел, в 1933–1934 и 1938 министр иностранных дел, в 1936 государственный министр. В 1932–1936 постоянный представитель Франции в Лиге Наций. В 1930-е годы выступал за организацию отпора германской агрессии, в 1940 возражал против перемирия с фашистской Германией и передачи власти маршалу Петену, в 1944 стал членом Консультативной ассамблеи (в Алжире). Представлял Францию на международной конференции в Сан-Франциско (1945). В 1946–1948 сенатор. — Прим. ред. , Кот, Денэ, Дюкло [58] Дюкло Морис (1906–1981), французский военный и государственный деятель, в 1926–1928 вступил в колониальную армию, мобилизован в 1939, в 1940 участвовал в битве при Нарвике, участник движения Сопротивления, член БСРА, выполнял секретные миссии на территории оккупированной Франции по организации саботажа на предприятиях, разрушению железнодорожного сообщения и теле — радиокоммуникаций, в 1943 члены его семьи были арестованы Гестапо и погибли в концентрационных лагерях в Германии; участвовал в высадке союзников в Нормандии, принимал участие в военных кампаниях в Бельгии, Голландии, Германии, в 1945 демобилизован, переехал в Аргентину. — Прим. ред. , Эрвэ, Ланьель [59] Ланьель Жозеф (1889–1975), французский государственный деятель, участник Первой мировой войны, делегат в Национальное собрание в 1932, в 1940 заместитель государственного секретаря в правительстве Поля Рейно, не поддержал правительство Виши, участник движения Сопротивления, один из создателей и член Национального Совета Сопротивления, член Временной совещательной ассамблеи и двух Учредительных собраний, в 1953 глава правительства и неоднократно министр в правительствах Четвертой республики. — Прим. ред. , Марен, Мендес-Франс, Филип, Плевен, Шуман, Тетжен и др., придавал живость дебатам. Иногда, при обсуждении горячей темы, страсти вспыхивали, общее волнение воцарялось над рядами, красноречивые фразы буквально взрывались в напряженной атмосфере и провоцировали вихри гнева или воодушевления.

Много раз я брал слово на Консультативной ассамблее, иногда чтобы сделать обстоятельный доклад о больших проектах, например: 22 ноября о планах правительства, 21 декабря о только что заключенном франко-русском договоре, 2 марта о принципах внутренней политики во Франции, 20 марта об Индокитае, на который наступали японцы, 15 мая об уроках, которые следовало извлечь из войны после победы. Но чаще я без подготовки вступал в полемику в ходе дебатов. В каждом таком случае присутствующие становились единомышленниками, что в ту же секунду ярко проявлялось. Масштаб обсуждаемых планов, эмоциональное воздействие произносимых речей, человеческий контакт с генералом де Голлем напоминали делегатам о связывавшей нас солидарности и давали возможность ощутить притягательность национального единения. На какое-то мгновение мы чувствовали себя сплоченными, и это было хорошо.

Однако, если аплодировать де Голлю было в определенном смысле само собой разумеющимся, то это вовсе не значило, что его правительство не подвергалось критике. Из всех замечаний, адресованных властям, сочилась язвительность. В ряде случаев она выливалась в настоящие выпады и перепалку между министрами. Однажды Жюль Жанненэ, государственный министр, подвергся нападкам из-за одобрительных слов, произнесенных в июле 1940 в адрес маршала [60] Имеется в виду французский маршал (с 1918) Анри Филипп Петен (1856–1951). — Прим. пер. , но ведь с тех пор он не прекращал поддерживать Сопротивление. В первые месяцы 1945, когда на рассмотрение Консультативной ассамблеи был передан государственный бюджет, разразились бурные дебаты. Поскольку изучался вопрос ассигнований на Министерство юстиции, предметом обсуждения стал вопрос о чистке. Министр юстиции Франсуа де Ментон попал под огонь беспощадных обвинений. Подавляющее большинство потребовало осудить «его преступную слабость», отказывая ему в доверии, что было, конечно, выражением пустой и беззубой злобы, но определяло степень общего возбуждения. Через некоторое время Пьер-Анри Тетжен, министр информации, стал, в свою очередь, мишенью. Нехватка бумаги, из-за которой страдала пресса всех направлений, была вменена ему в вину в экстравагантных выражениях. «Циник, защитник немецких агентов, представитель трестов, аферист, хулитель прав человека, преследователь газет Сопротивления, виновник отсутствия Франции на Ялтинской конференции, в таком обличье меня представляли», — заявил Тетжен в ответ на обвинения. Когда было начато изучение бюджета по военнопленным, министр Анри Френэ стал объектом жестоких упреков со всех сторон, хотя в это время пленные еще были в руках немцев и никто не мог оценить, чего стоили меры, предпринимаемые для их возвращения.