Шарль де Голль - Военные мемуары. Том 3. Спасение. 1944-1946

Именно поэтому уже в конце мая, приняв Жоржа Бидо, которого конференция в Сан-Франциско привела в Америку, Трумэн просил его передать мне, что нам с ним есть о чем поговорить. Я дал положительный ответ и даже предложил ему встретиться во Франции, если такой вариант его устроит. В противном случае, я готов был навестить его в США. Но поскольку уже встал вопрос о Потсдамской конференции, я сообщил американскому президенту, что, «учитывая реакцию французского общественного мнения, его поездка в Париж или моя в Вашингтон не может иметь места ни непосредственно до, ни непосредственно после встречи, которую «тройка» проводит в мое отсутствие». Трумэн понял, что ему действительно лучше не останавливаться в Париже по пути в Берлин или из Берлина. Он отправил мне 3 июля телеграмму с предложением, чтобы «наша встреча состоялась в конце августа в Вашингтоне». Я ответил: «Принимаю с большой радостью Ваше любезное предложение…»

Я вылетел из Парижа 21 августа в сопровождении Бидо, Жюэна, Палевски и нескольких дипломатов. Проделав путь через Азорские и Бермудские острова, мы прибыли в Вашингтон во второй половине дня 22 августа. На аэродроме нас встречали государственный секретарь Бирнс [106] Бирнс Джеймс Френсис (1879–1972), американский политик, в 1911–1925 член Палаты представителей от Демократической партии, в 1931–1941 сенатор от штата Южная Каролина, в 1941–1942 верховный судья Высшего федерального суда в Вашингтоне, в 1943–1945 глава ведомства по мобилизации в вооруженные силы США, участник Ялтинской и Потсдамской конференций, в 1945–1947 госсекретарь США, 1951–1955 губернатор Южной Каролины. — Прим. ред. , генерал Маршалл, г-н Кэффри в окружении официальных лиц, массы журналистов и любопытных. До самого Белого дома толпы американцев бурно приветствовали французского гостя. Сразу же началась серия переговоров вперемежку с банкетами и приемами. На одной из церемоний я вручил орден Почетного легиона генералам Маршаллу, Арнольду, Сомервеллу [107] Сомервелл Бреон (1892–1955), американской генерал, в 1941–1942 помощник начальника военного департамента при Генеральном штабе, в 1942–1944 командующий вспомогательными войсками, с 1948 в отставке. — Прим. ред. , адмиралам Кингу и Лиги. Последний, правда, принял из рук де Голля награду довольно прохладно. Участвуя в Вашингтоне в таких же церемониях, как и год назад, выслушивая слова тех же министров, руководителей, чиновников, отвечая на вопросы тех же журналистов, я мог убедиться, насколько за годичный отрезок времени Франция выросла в глазах мирового общественного мнения. В мой первый приезд на нее смотрели как на загадочную пленницу, а сегодня — как на раненую, но одержавшую победу великую союзницу, без которой не обойтись.

Несомненно, таковой была и точка зрения Трумэна. Семь часов кряду в течение трех дней — 22, 23 и 25 августа — мы вели с ним беседы, в которых принимали участие два министра, Джозеф [108] Автор ошибочно называет Джеймса Бирнса Джозефом. — Прим. пер. Бирнс и Жорж Бидо, и два посла, Джефферсон Кэффри и Анри Бонне. Трумэн держался просто и оставлял впечатление делового, практичного человека, далекого от абстрактных идей отвлеченного идеализма, которые развивал в этом же кабинете его знаменитый предшественник. Новый президент отказался от планов мировой гармонии и считал, что впредь все определяется соперничеством между свободным и коммунистическим мирами. Главное, по его мнению, заключалось в предупреждении межгосударственных споров и революционных потрясений во избежание перехода на коммунистические позиции свободных стран.

Что касалось сложных проблем нашего мира с его тысячелетней историей, они представлялись ему в весьма упрощенном виде. Чтобы народ был доволен, вполне достаточно демократии, подобно существующей в Новом Свете. Чтобы избежать антагонистических столкновений между соседями, например немцами и французами, соперникам необходимо всего лишь образовать федерацию, как это сделали штаты Северной Америки. Для того чтобы слаборазвитые страны пошли европейским путем прогресса, им надо предоставить независимость, примером чему могут служить сами Соединенные Штаты, которые, прогнав своих хозяев, стали оплотом цивилизации. И, наконец, перед угрозой, нависшей над свободным миром, лучшее и единственное, что можно сделать, — это признать leadership [109] Руководство, управление (англ.) — Прим. ред. , ведущую роль, Вашингтона.

Президент США был действительно убежден, что миссия лидера возложена на американский народ, свободный от внешних пут и внутренних противоречий, в которых погрязли другие нации. К тому же, кто может сравниться с Америкой по мощи и богатству? Должен признаться, что в то лето 1945 первое же соприкосновение с Соединенными Штатами оставляло впечатление бурной деятельности и неуемного оптимизма всех категорий населения. Среди участников войны США были единственной страной, чья территория оказалась нетронутой. Ее экономика, покоящаяся на, казалось, неисчерпаемых ресурсах, спешила вырваться из тисков военного времени, чтобы производить как можно больше товаров широкого потребления. Спрос населения страны и нужды разоренных и опустошенных стран-союзниц обеспечивали американским фабрикам и заводам безграничные рынки сбыта, а гражданам США — полную занятость. Иными словами, на многие годы вперед США могли рассчитывать на процветание. При этом они были самой могущественной державой в военном отношении. За несколько дней до моей поездки взрывы американских атомных бомб принудили Японию к капитуляции.

Трумэн полагал, что в ближайшее время Россия не рискнет начать войну, а значит, американские войска покинут Европу, оставив оккупационные войска лишь в Германии и Австрии. Но он опасался, что в ряде мест послевоенные разруха, нищета и хаос способны создать благоприятную для коммунизма почву и позволят Советам одержать победу, не прибегая к использованию военной силы. Таким образом, проблема установления прочного мира зависела, по его мнению, от экономических факторов. Западноевропейским странам, как победителям, так и побежденным, надлежало как можно скорее войти в русло нормальной жизни. В Азии и Африке слаборазвитым народам следовало оказать помощь в поднятии их жизненного уровня. Он считал, что решать надо было именно экономические проблемы, а не заниматься границами, сведением счетов, поисками гарантий.

Именно в этом духе Трумэн вел со мной беседы по вопросам, которые история поставила в повестку дня. Я рассказал ему, как мы, французы, видим судьбу германских земель, и мой собеседник прямо не отверг ни одного из наших предложений: положить конец централизованному Рейху, предоставить автономию территории по левому берегу Рейна, установить международный режим для Рурской области. Но по всем указанным пунктам его позиция отличалась сдержанностью. Он, однако, решительно высказался против экономического ослабления Германии. Выступив, как и я, за оказание помощи в быстрейшем возрождении мощного вестфальского угольного бассейна, Трумэн воспротивился идее бесплатных поставок немецкого угля Франции, Бельгии и Голландии в качестве платы за нанесенный им ущерб. Самое большее, на что он готов был согласиться, это на покупку этими странами у Германии необходимого им топлива, причем за доллары. Он возражал также против вывоза победителями из Германии сырьевых ресурсов, станков, готовой продукции. Его смущало даже возвращение нам вывезенного немцами оборудования. Напротив, Трумэн весьма благосклонно воспринял идею экономического объединения Саарской области с Францией, поскольку это наверняка привело бы к росту производства угля и стали.