Георгий Зуев - Историческая хроника Морского корпуса. 1701-1925 гг.

Через несколько дней, по приходе в Константинополь, вице-адмирала А.М. Герасимова назначили директором Морского кадетского корпуса, в состав которого вошли и воспитанники Владивостокского Морского училища. Контр-адмирал С.Н. Ворожейкин, заведующий хозяйственной частью генерал-майор А.Е. Завалишин, капитан II ранга А.Н. Подашевский и некоторые другие офицеры и преподаватели покинули Морской корпус и уехали во Францию.

26 ноября (по новому стилю) капитан I ранга Кольнер и два гардемаринских взвода перешли с «Алмаза» на линкор «Генерал Алексеев». На крейсере отказала главная машина. На чужбину, в изгнание его дальше потащили на буксире.

Высадив армию и беженцев в Турции, эскадра, согласно решению своих новых хозяев – правительства Франции, – ушла на постоянное базирование в североафриканское государство Тунис – протекторат Французской республики. Еще в Крыму генерал Врангель подписал обязательство, по которому все корабли Черноморского флота передавались Франции как залог в уплату издержек по оказанию помощи русским морякам и их семьям. «Отдавая себе отчет в том, – писал Врангель, – что Франция – единственная держава, признающая Правительство Юга России и оказавшая ему материальную и моральную помощь, я отдаю мою армию и мой флот и всех, кто за мной последовал, под ее покровительство». Именно по приказу Врангеля на кораблях русской эскадры подняли по приходе в Турцию вместе с Андреевскими флагами французские государственные флаги. В Тунисе порт Бизерта навсегда стал убежищем русских кораблей.

Военная база размещалась на южном берегу Средиземного моря, в 50 км от древнего Карфагена. Бизерта – самая северная точка Африки. Город основан финикийцами 3000 лет тому назад и на финикийском языке означал «гавань» или «убежище». Город и порт Бизерта располагались вдоль канала шириной 450 м, при глубине 10 м. Канал соединял аванпорт – внешний рейд – с внутренним Бизертским озером – диаметром свыше 15 км. Туда бывший Черноморский флот в количестве 33 вымпелов пришел 29 декабря 1920 года. Теперь он официально назывался «русской эскадрой». С эскадрой в Бизерту пришло в общей сложности более 5000 россиян. Они образовали русскую колонию в Тунисе. Через канал-протоку русские корабли вошли в круглое Бизертское озеро. На них были подняты карантинные флаги. Сообщение с берегом французские власти категорически запретили. Круглосуточно сторожевые катера французских военно-морских сил несли дозор вокруг эскадры, берег тщательно охранялся сенегальскими стрелками. Крупнотоннажные русские корабли встали на якоря, малые – швартовались у пристани. Так продолжалось 3 недели. Затем суровые меры предосторожности власти несколько смягчили. Рождество и Новый, 1921 год русские люди встречали в непривычной обстановке – без традиционной елки, искристого снега, вдали от родных и милых сердцу мест. Настроение у всех было далеко не праздничным.

Кроме экипажей кораблей и семей моряков, в Бизерту прибыли беженцы, связанные с флотом своей прошлой слркбой или работой. С русской эскадрой на французскую военно-морскую базу прибыл и весь личный состав Севастопольского Морского кадетского корпуса, воспитанники Владивостокского Морского училища и служившие в морских частях Добровольческой армии Юга России кадеты и гардемарины Петроградского Морского корпуса (17 офицеров – экстернов, 235 гардемаринов, 110 кадетов, 60 офицеров и преподавателей, 40 человек команды и 50 членов семей офицеров).

Личный состав Морского корпуса и их семьи перевели с кораблей на берег, остальных разместили на боевых судах некогда могущественного Черноморского флота. На эскадренном броненосце «Георгий Победоносец», в частности, поселили семьи морских офицеров. На огромном корабле открыли свою школу, церковь и лечебницу. На линкоре продолжали строго соблюдаться все отечественные праздники и старые русские традиции.

Под жарким африканским солнцем российская колония сама себя обслуживала и занималась воспитанием подрастающего поколения. Работали все упорно, честно, не за страх, а за совесть, искренне веря в скорую возможность возвращения флота к русским родным берегам. Все наивно верили и надеялись, что флот и его корабли еще послужат Отечеству – далекой и любимой Родине. Любовь к Отчизне упрочняла их надежду на скорое возвращение к родным очагам, к оставленным близким людям. Поэтому на всех кораблях русской эскадры в Бизерте продолжалось никому не нужное несение службы по ранее заведенному штатному расписанию. Офицеры и команда, также как раньше, отстаивали вахты на боевых постах, участвовали в корабельных учениях, авралах и учебных тревогах.

На каждом корабле старались поддерживать флотский порядок, по-прежнему выполнялся церемониал утреннего подъема флага, проводились тщательный осмотр и ремонт техники. Пользуясь стоянкой, моряки приступили к регулировке и отладке судовых механизмов и агрегатов. На всех судах запахло краской – началась отделка корабельных помещений: скребли, грунтовали и окрашивали обшарпанные стихией корпуса старых судов-ветеранов.

В 1921 году отремонтировали линкор «Генерал Алексеев», крейсер «Генерал Корнилов», которым, по некоторым сведениям, тогда вернули прежние названия – «Император Александр III» и «Кагул». Несколько позже закончились ремонтные работы на эсминцах «Беспокойный», «Дерзкий» и «Пылкий». В полный порядок привели также шесть старых миноносцев и все пришедшие в Бизерту подводные лодки («Утка», «Буревестник», «Тюлень» и АГ-22).

В 1922 году французские власти заставили русских моряков сдать весь боевой запас, хранившийся на кораблях, и включили в состав своих военно-морских сил прекрасную плавучую мастерскую «Кронштадт», переименовав ее в «Вулкан». Ледоколы «Илья Муромец» и «Кузьма Минин» французы переоборудовали в минные заградители, переименовав их, соответственно, в «Поллукс» и «Кастор». Вспомогательные и транспортные суда французские власти, в счет долга за содержание русских команд в Бизерте, начали постепенно распродавать иностранным судовладельцам.

Контр-адмирал Н.Н. Машуков провел переговоры с морским префектом Туниса адмиралом Варрнеем и просил его оказать содействие в размещении на берегу Морского кадетского корпуса. Французский адмирал, не дожидаясь распоряжений из Парижа, предложил разместить, на выбор, военно-морское учебное заведение в одном из двух находившихся в районе Бизерты зданий бывших французских казарм Сфаят или в старинном форте Джебель – Кебир. Для осмотра предложенных помещений адмирал сформировал комиссию под руководством капитана I ранга Н.Н. Александрова. Офицеры остановили свой выбор на двух военных объектах: воспитанников Морского корпуса разместили в помещениях форта Джебель-Кебир, а руководство, офицеров, педагогический персонал и склады – в казармах военного лагеря Сфаят, находящегося на расстоянии 1 км от форта.