Александр Островский - Кто поставил Горбачева?

Так М.С. Горбачев оказался в бывшем кабинете М.А. Суслова № 2 на пятом этаже первого подъезда [2109].

23 октября 1984 г. A.C. Черняев записал в дневнике: «Был пленум ЦК. Ждали оргвопросов, их не последовало» [2110]. К сожалению, автор дневника не раскрыл содержания отмеченных им ожиданий. Однако имеются сведения, что в данном случае речь шла о Г.В. Романове [2111].

Существует мнение, будто бы отставка Н.В. Огаркова означала поражение Г.В. Романова и укрепление позиций Д.Ф. Устинова [2112].

Свидетельство этого некоторые увидели в том, что именно Д.Ф. Устинову, а не М.С. Горбачеву как фактически второму секретарю и не НА Тихонову как премьеру было доверено поздравление К.У. Черненко по случаю дня рождения и вручение ему очередной Звезды Героя Социалистического Труда 27 сентября [2113], а также отсутствие Г.В. Романова на этом мероприятии [2114].

Действительно, после того, как в четверг 13 сентября Г.В. Романов вернулся из Эфиопии [2115], он исчез почти на целый месяц: 25 сентября его не было среди других членов Политбюро на юбилейном заседании Правления Союза писателей [2116], 27 сентября на чествовании К.У. Черненко [2117],4 октября на подобном же чествовании В.В. Гришина, 5 октября на Всесоюзном совещании народных контролеров [2118]. Снова фамилия Г.В. Романова появилась на страницах «Правды» только 19 октября в сообщении о чествовании A.A. Громыко, имевшем место накануне [2119].

Однако объясняется это, по всей видимости, тем, что с понедельника 17 сентября и до воскресенья 15 октября он находился в отпуске.

Между тем пока Г.В. Романов отдыхал, заболел и попал в больницу Д.Ф. Устинов, оттуда уже не вышел.

«Смерть Устинова была в определенной степени нелепой», – пишет Е.И. Чазов, и вызвала «много вопросов в отношении причин и характера заболевания» [2120].

Что же произошло?

«Осенью 1984 года, – читаем мы в воспоминаниях Е.И. Чазова, – состоялись совместные учения советских и чехословацких войск на территории Чехословакии. В них принимал участие Устинов и министр обороны Чехословакии генерал Дзур. После возвращения с маневров Устинов почувствовал общее недомогание, появилась небольшая лихорадка и изменения в легких» [2121].

Таким образом, из воспоминаний Е.И. Чазова получается, что маршал простудился на учениях.

Однако генерал Л.Г. Ивашов, возглавлявший тогда секретариат Министерства обороны, вспоминает этот эпизод иначе: «Обычно Дмитрий Федорович уходил в отпуск в июле-августе. В этот раз – в конце сентября. Погода прохладная, но я тому свидетель: он ни в чем свой обычный режим не изменил – так же купался, гулял. В итоге простудился. Приехала медицинская бригада, Чазов и признали воспаление легких. Начали лечить – сначала на месте, потом в Москве, в ЦКБ» [2122].

Из этого явствует, что Дмитрий Федорович простудился не на учениях, а во время отдыха. Кто же прав?

Для ответа на этот вопрос следует учесть, что на военных учениях стран Варшавского Договора «Щит-84», которые проходили на территории Чеховсловакии, Д.Ф. Устинов был с 10 по 15 сентября [2123].

После этого 25 сентября Дмитрий Федорович принимал участие в Юбилейном пленуме Союза писателей СССР, 27 сентября вручал награды К.У. Черненко [2124], а в четверг 4 октября на чествовании В.В. Гришина его уже не было [2125].

Это дает основание думать, что он ушел в отпуск не ранее 28 сентября – не позднее 3 октября, т. е. по меньшей мере через две недели после окончания учений «Щит-84». А значит, никакого отношения к его заболеванию учения не имели.

Где же отдыхал министр обороны? «В последний в его жизни отпуск в 1984 г., – пишет Е.И. Чазов, – я долго был с ним в любимом им санатории «Волжский утес» в Жигулях» [2126]. Однако возглавлявший тогда Секретариат Министерства обороны генерал Л.Г. Ивашов утверждает, что осенью Д.Ф. Устинов отдыхал не на Волге, а на Черном море в Сочи [2127].

Здесь в воспоминаниях Е.И. Чазова мы видим ту же самую «гранитную скамейку» (и даже не одну, а две), как и в истории с болезнью Ю.В. Андропова. Понять главного кремлевского врача нетрудно. Одно дело заболеть на военных учениях, вне постоянного наблюдения врачей, другое дело – в правительственном доме отдыха. Одно дело на отдыхе под Жигулями, другое дело – в Сочи.

Но Евгений Иванович попытался скрыть не только два этих факта. Отметив «общее недомогание», «небольшую лихорадку» и «изменения в легких», он таким образом обошел стороной то, что, находясь в тепличных условиях, министр обороны заболел воспалением легких, точно так же, как за три месяца до этого тоже на юге воспалением легких заболел К.У. Черненко.

И хотя воспаление легких сразу же дает знать о себе повышением температуры (а тут у больного появилась и «лихорадка», т. е. его стало бросать то в жар, то в холод), врачи опять, как и в случае с К.У. Черненко, допустили халатность и начали лечить министра обороны только тогда, когда болезнь была запущена настолько, что его пришлось госпитализировать и везти в Москву – в ЦКБ.

Причем в своих воспоминаниях Е.И. Чазов забыл упомянуть еще об этом важном факте. Из медицинского заключения: «Устинов Д.В., 1908 г. рождения, в конце октября 1984 г. заболел воспалением легких, осложнившимся сепсисом» [2128].

Сепсис – это «инфекционное заболевание – заражение крови болезнетворными микробами» [2129]. Обратите внимание, что именно от заражения крови умер Ю.В. Андропов.

Каким образом у министра обороны возникло «заражение крови болезнетворными микробами», медицинское заключение умалчивает. Умалчивает оно и о том, что последовало после обнаружения у министра обороны «воспаления легких, осложнившегося сепсисом». Но об этом мы узнаем из воспоминаний Л.Г. Ивашова.

«Дмитрий Федорович, – вспоминает он о пребывании Д.Ф. Устинова в ЦКБ, – немного полежал там и, не долечившись, вышел на службу. Надо было проводить большое совещание руководящего состава Вооруженных сил, на котором шла речь о серьезном повороте в их стратегическом развитии. Дмитрий Федорович был основным докладчиком» [2130].

Д. Ф. Устинов был членом Политбюро. При нем постоянно находился врач, который мог проводить амбулаторное лечение и каждодневно следить за своим единственным пациентом. Между тем, как говорится в воспоминаниях Е.И. Чазова, «несмотря на проводимую терапию, вялотекущий процесс у Устинова сохранялся, нарастала общая интоксикация» [2131].

Это продолжалось до тех пор, пока Д.Ф. Устинов в буквальном смысле этого слова не свалился с ног.

«В октябре 1984 года, – вспоминал В.В. Варенников, – в Министерстве обороны как обычно подводились итоги за текущий учебный год и ставились задачи на следующий. В Москву съехалось все руководство Вооруженных Сил страны… С докладом выступил министр обороны» [2132].