Игорь Можейко - Тайны Нового времени

В феврале графа судили и приговорили к смерти за измену.

Молодая графиня Нитсгейл пыталась добиться приема у короля, но тщетно. Знатные друзья, встречая графиню, предпочитали ее не узнавать.

Наконец, отчаявшись помочь мужу, графиня смирилась со своей ужасной судьбой. Когда ей сообщили, что графа казнят на следующий день, она собрала в корзинку ужин и отправилась навестить мужа в последний раз, взяв с собой служанку. Казалось, что служанка переживает больше, чем сама графиня. Все ее тело содрогалось от рыданий. Служанка стеснялась своих чувств и куталась в плащ с капюшоном, прижимая к лицу белый платок.

Наступал вечер, стекол в узких окнах Тауэра не было, так что мокрый февральский ветер свободно гулял по коридорам и камерам, а охранники жались к ярко горящим каминам.

Уже в сумерках графиня Нитсгейл с плачущей служанкой вышли из камеры. Пшеничные локоны служанки рассыпались по плечам, платок был мокрым от слез.

— Простите мою девушку, — сказала графиня стражникам. — Она выросла в нашем доме и очень привязана к моему мужу.

— Попрощались? — спросил начальник стражи.

— Простите, — снова сказала графиня, — но я желала бы вернуться к мужу. Я только выведу служанку и посажу ее в карету.

— Хорошо, — согласился стражник, проникшись сочувствием к горю молодой женщины. — Но ненадолго. Завтра вставать до рассвета.

Проводив служанку к карете, добрая графиня вернулась к мужу.

Стражник слышал, как они разговаривали за запертой дверью, затем их голоса повысились. Странно, подумал стражник, как люди могут ссориться в такую ночь?

Когда наступила пора смены караула, стражники сообщили новым караульным, что графиня все еще находится у мужа, и они там разговаривают.

Прошло еще полчаса, и стражник постучал в дверь камеры.

— Госпожа, — сказал он, — прощайтесь. Ночью в тюрьме нельзя находиться посторонним.

Графиня подчинилась.

Она вышла из камеры в сопровождении служанки. Стражники поднесли фонари к лицам женщин. Все в порядке.

В крепости царила тишина. Наступила последняя ночь перед казнью якобитов. — Не беспокойте моего мужа, — сказала графиня. — Он молится.

…Прошло несколько часов. Было еще темно, когда в камеру осужденного вошли судья, священник и начальник тюрьмы.

Камера была пуста.

Поднялась суматоха. Можете представить, какой это был скандал — в ночь перед казнью сбежал государственный преступник!

Тут же вызвали стражников, которые сменились ночью.

Те рассказали, что вечером приходила графиня со служанкой. И больше графа никто не видел.

Стражу немедленно послали в лондонский дом Нитсгейлов, но дом оказался пуст. Даже слуг не было. А старый садовник ничего не мог объяснить.

Гонцы помчались в порты и прибрежные города. Графа следовало перехватить. Но тайна его исчезновения осталась нераскрытой.

Ни графа, ни графини не нашли. Только через несколько месяцев граф Нитсгейл объявился во Франции, а затем супруги переехали в Рим, где жили долго и счастливо.

Графиня Нитсгейл оставила записки, в которых подробно описала, как ей удалось освободить мужа.

Она тщательно подготовила его спасение и постаралась не упустить ни одной детали.

С самого начала графиня поняла, что вывести мужа из Тауэра можно только хитростью — стены и двери крепости надежны, и ничем их не пробьешь.

Сначала была приготовлена женская одежда для графа. Так как в те дни юбки были широкими, а платья пышными, служанка надела на себя две юбки, а остальные детали одежды намотала на себя графиня. В корзинку верная жена положила парик и коробку с гримом.

Обман стражи начался еще при входе женщин в крепость. Лицо служанки было заранее намазано белилами, а щеки ярко нарумянены. Главное, что должны были запомнить стражи, — это горе девушки, ее белый платок, прижатый ко рту. Платок закрывал нижнюю часть лица.

Затем в камере графиня занялась гримерным делом. «Брови служанки были светлыми, а брови моего мужа черными и густыми. Так что я первым делом замазала брови мужа светло-желтой краской. Затем я напялила на него парик пшеничного цвета с длинными кудрями и теми же белилами, что я использовала, когда гримировала служанку, покрыла лицо и отросшую бороду графа. Потом нарумянила ему щеки и велела прижать ко рту тот же белый платок. Теперь в полумраке мне самой трудно было поверить, что я вижу моего мужа». Так графиня Нитсгейл описала подготовку к бегству.

Когда все было готово, графиня велела служанке спрятаться в темном углу большой камеры, а сама вышла. Рыдающая «служанка» шла в двух шагах позади.

Посадив мужа в карету и велев ему мчаться к морю, где недалеко от Дувра ждало купленное графиней небольшое судно, она вернулась в Тауэр. Сделала графиня это по двум причинам. Во-первых, надо было выручить верную служанку, во-вторых, выиграть время. Ведь если она уедет, то стражи могут заглянуть в камеру и обнаружить пропажу пленника. Тогда им не успеть доскакать до моря.

Закрывшись в камере, госпожа со служанкой разыграли сцену бурного разговора графа с женой. Служанка грубым голосом старательно изображала графа.

Теперь надо было дождаться смены караула. Потому что страж, который впустил графиню, знал, что она вошла одна. Новый же стражник не обратит особого внимания на служанку — графини всюду ходят со служанками.

Убедившись, что их не хватились, графиня села в запасную карету, и они доскакали до Дувра, где их ждала лодочка, а само судно с графом стояло в миле от берега, чтобы в случае опасности сразу же поднять паруса.

Вот так мятежный граф Нитсгейл сумел обмануть королевское правосудие.

Часто люди говорят: «темное Средневековье». Мы учимся в школе и думаем: вот было темное Средневековье, а потом наступило Возрождение, Леонардо да Винчи начал изобретать парашют и рисовать, а Колумб открыл Америку.

На самом деле все было куда сложнее.

Раннее Средневековье — вовсе не такое темное время, как кажется. Крестьяне еще были свободными, в быстро растущих городах развивались ремесла, а рыцари сражались ради Прекрасных Дам. Причем и в самом деле положение женщин в Европе в Средние века было довольно высоким. Например, молоденькая жена французского короля Элеонора Аквитанская в середине XII века отправилась вместе с мужем в Крестовый поход и возглавила отряд амазонок. Больших подвигов «крестоносицы» не совершили, но почему-то все запомнили, что девицы из отряда королевы щеголяли в красных сапогах.