Игорь Можейко - Тайны Нового времени

Пока Пелсерт совещался с помощниками, «Батавия» содрогнулась от удара — оказывается, корабль налетел на прибрежные камни.

Никакой земли в тех местах не должно было быть. По расчетам Пелсерта до Батавии оставалось еще несколько дней пути.

Пелсерт снова обратился к капитану, но тот только развел руками: он не представлял, куда они попали и почему. Видно, так распорядился дьявол, испортивший компас.

А тем временем в столице колонии ждали «Батавию». О том, что она приближается, знали наверняка. Тем более что к островам прибыли охранявшие корабль военные суда.

Неделя сменяла неделю, колонию охватила паника. Исчезло все: и деньги, и товары, и люди — сотни людей сгинули неизвестно где.

На поиски «Батавии» были посланы суда, но надежды отыскать следы корабля практически не оставалось.

К осени все поняли, что, как ни горько это признавать, корабль погиб. И не только сам корабль, но и люди, и ценности, и товары.

Это было правдой…

«Батавия» тонула медленно, все ее пассажиры успели сойти на безводный остров, а Корнелиус тем временем взломал сейфы корабля и разделил деньги и драгоценности между матросами. Сделал он это совершенно сознательно: участники грабежа подписывали себе смертный приговор — отныне они должны были идти с Корнелиусом до конца.

В руках у заговорщиков оказалась невероятная добыча и множество заложников. Не хватало пустяка — корабля, на котором можно было бы уйти в море подальше от этих пустынных островов.

И тогда Якобс с Корнелиусом разработали такой план.

Якобс предложил Пелсерту доплыть до Батавии на боте — открытом одномачтовом суденышке. Себя и матросов предложил в спутники. Пелсерту было некуда деваться, он только выторговал себе право взять на борт трех офицеров.

Следом на бот взошли капитан Якобс и двенадцать верных ему матросов.

План Якобса заключался в том, чтобы по пути к Батавии убить Пелсерта и офицеров, поведать в столице о страшной картине лишений и мучений потерпевших крушение пассажиров «Батавии», получить спасательное судно и вернуться на нем на остров. Корнелиус же и его молодцы должны будут к тому времени убить всех возможных соперников. Так что если не удастся захватить спасательный корабль раньше, можно будет сделать это уже у острова.

Но Пелсерт был не так прост. Он еще в утро отплытия посадил на плот десяток своих солдат во главе с лейтенантом, чтобы они высадились на далеком, но ясно видном берегу материка или большого острова и нашли там пресную воду. По договоренности с Пелсертом солдаты на плоту оказались на пути бота и по команде лейтенанта, несмотря на крики Якобса и матросов о том, что теперь им не хватит воды и еды, перешли на бот. Пелсерт приказал поднять парус, и бот взял курс на север.

Так как Пелсерт и его союзники были осведомлены о планах Якобса, то матросам сказали совершенно ясно: будете вести себя смирно и слушаться нас, останетесь живы.

На утлом суденышке под раскаленным солнцем Пелсерт совершил невероятное путешествие — от берега нечаянно открытой им Австралии (о чем он тогда и не подозревал) до острова Ява лодка прошла две с половиной тысячи километров. Несколько недель, страдая от голода и жажды, команда Пелсерта упорно стремилась к северу.

И наконец, уже на подходе к Яве, они встретили военный корабль «Саардам» — один из эскадры, посланной на поиски «Батавии».

Но справедливость торжествует не всегда и уж по крайней мере не сразу.

Представьте себе положение генерал-губернатора колонии, к которому заявляется агент Пелсерт и объявляет, что капитан Якобс сознательно загубил «Батавию» и возглавил пиратский захват судна. Ведь никаких доказательств этого не существует. К тому же уважаемый капитан Якобс утверждает совершенно обратное и клянется в своей полной невиновности.

Пелсерта посадили под арест. Его обвинили в том, что он сбежал, покинув свой пост и корабль. Якобса тоже арестовали, обвинив в том же самом.

Тем временем «Саардам» снарядили для трудного плавания в неизвестные моря, погрузили на борт сильный отряд солдат, а также водолазов, чтобы поднять груз «Батавии». Пелсерта отпустили в это плавание, а Якобса на всякий случай оставили в Батавии.

«Саардам» подплыл к небольшому острову, над которым поднимался столб дыма. От острова к кораблю двигалась лодка, в которой находилось четверо раненых солдат. Увидев на борту Пелсерта, они заплакали от радости и облегчения.

Оказалось, что это солдаты из охраны агента компании, которым удалось сбежать от пиратов и укрыться на маленьком островке.

Солдаты сообщили, что власть находилась в руках Корнелиуса. Сейчас он подплывет к «Саардаму», изобразит радость по поводу его прибытия и захватит корабль, тогда как Якобс должен напасть на голландцев с тыла.

Беглецы еще не успели закончить свой рассказ, как из-за острова показался большой плот, на котором толпились три десятка разодетых и увешанных драгоценностями пиратов.

Капитан «Саардама» сделал вид, что ничего не подозревает, и подпустил плот к берегу. Корнелиус спросил, где капитан Якобс, ему ответили, что тот заболел и остался на Яве.

Когда же до плота оставалось несколько ярдов, на борту «Саардама» появилось множество солдат с заряженными мушкетами.

С другого борта спустили шлюпки.

Бой кончился, не начавшись. Пираты не ожидали сопротивления и сразу сдались.

После этого «Саардам» подошел к острову, на котором находились пассажиры «Батавии».

И оказалось, что в живых осталось всего сорок человек. Причем только те, кто поклялся в верности Корнелиусу. Четыреста человек погибло!

Что же рассказали несчастные жертвы пиратов? Оказывается, первые три недели, пока, по расчетам Корнелиуса, Якобс плыл к Яве, жизнь на островах шла мирно. Строили палатки, искали на берегу еду, наладили рыбную ловлю и поиски черепах…

А дальше началось истребление людей. Делалось это так: на берег за водой отправляли плот, на который садились пятеро солдат и десять пиратов. Возвращались только пираты и сообщали, что солдаты ушли в пустыню. Или утонули… По ночам матросы резали мирных торговцев и топили их трупы в проливе.

С каждым днем Корнелиус все больше зверел. Однажды в палатку к обедавшему пирату вбежал юнга и закричал, что видел, как два матроса убили пассажира. Корнелиус поморщился и сказал своим слугам: