Антон Первушин - Тайная миссия Третьего Рейха

Знакомо, не правда ли? Как опытный политический интриган и законченный лжец Адольф Гитлер до последнего стремился сохранить зловещие проекты в тайне от мира, причем не только от тех, кто должен был покориться Третьему рейху, но и от самих немцев. Однако при желании любой мог ознакомиться с «Моей борьбой», которая стала настольной книгой для миллионов граждан рейха и в которой излагались расовые идеи Гитлера, в том числе касающиеся славян.

Судетские немцы приветствуют ввод немецких войск на территорию Чехословакии (октябрь 1938 года)

Мало кто знает, но в 1928 году Гитлер закончил работу над продолжением «Моей борьбы», которая называлась просто «Вторая книга» («Zweites Buch») и была посвящена аспектам внешней политики. Однако издана она была только после войны и, соответственно, его смерти – фюрер нацистов счел, что в книге содержится слишком много истинных целей, и отложил ее публикацию до победы. В итоге она увидела свет в 1961 году, представляя к тому времени лишь исторический интерес. Вот что писал Гитлер в своей «Второй книге» по поводу перспектив русских: «Союз Германии с Россией не имеет смысла для Германии – ни с точки зрения трезвой целесообразности, ни в смысле человеческого сообщества. Наоборот, это счастье для будущего, что события произошли именно так, потому что было нарушено заклятье, которое помешало бы нам искать цель немецкой внешней политики там, где она только и может лежать – территория на востоке». Впоследствии Гитлер на разные лады повторял эту мысль, что подтверждает: война с Россией была для него лишь вопросом времени, причем с самого начала она планировалась как бескомпромиссная и захватническая.

Вместе с тем обращает на себя внимание тот факт, что во время войны обращение с чехами было несравненно более мягким, чем с поляками или русскими. Это можно объяснить тем, что гитлеровцы считали чехов отчасти ассимилированными многовековым немецким влиянием – в Германии чехов иногда называли «пруссаки среди славян». И все же чехов не сделали гражданами рейха; для них было решено ввести понятие «гражданин протектората». Чехи не могли служить в вермахте, им запрещалось вступать в браки с немками. Но представить себе аналогичное поведение оккупантов в Польше или Советском Союзе невозможно – там шла настоящая расовая война, и противостояние носило гораздо более ожесточенный характер.

Наверное, самой необычной была участь словенцев. В июне 1941 года началась подготовка к присоединению Словении к рейху и созданию новых провинций Южная Каринтия и Нижняя Штирия на территории Словении. При этом осуществлялась расовая проверка словенцев, подлежащих выселению с родины; к ноябрю 1941 года из 54 тысяч словенцев 38 тысяч были отправлены в рейх с последующим расселением в Бадене и Вюртемберге, а остальные депортированы в Хорватию и Сербию. Удивительно, но из полумиллиона этнических немцев, проживавших в Словении, только 50 тысяч были допущены в рейх, а почти 70 % словенцев переселили в Германию! Переселенческая комиссия признала словенцев «германизуемыми».

Расовые доктрины порой оказывали влияние на принятие решений в военной сфере, что приводило к поражениям там, где могла бы состояться полная победа.

«Всенародные гуляния» в Судетской области Чехословакии после ввода немецких войск (3 октября 1939 года)

В качестве наиболее одиозного случая из этого ряда можно привести так называемое «дюнкеркское чудо». Во время ошеломляюще стремительного наступления во Франции 20 мая 1940 года танковые армады Гудериана вышли к Па-де-Кале, перерезав коммуникации союзных армий в Бельгии. Потрепанным в боях английским экспедиционным силам удалось эвакуироваться из порта Дюнкерк только потому, что в ход боевых действий вмешался Адольф Гитлер. Когда немецкие танки захватили север Франции и отрезали английскую армию от ее баз, фюрер вдруг остановил продвижение ударной группировки. Это произошло как раз в тот момент, когда немецкие танки готовы были ворваться в Дюнкерк – единственный порт, через который англичане могли эвакуировать свои войска.

Приказ Гитлера фактически сохранил английским солдатам жизнь, когда, казалось, уже ничто не могло их спасти. Позволив вражеским войскам эвакуироваться, Гитлер фактически дал им шанс восстановиться, продолжить боевые действия, организовать оборону побережья своей страны и не допустить вторжения врага в Британию. Понимая, что возможность эвакуироваться из Дюнкерка была ничтожной, и не зная причин трехдневного ожидания немецкой группировки, англичане заговорили о «чуде».

Долгое время ученые, занимавшиеся историей Второй мировой войны, не могли найти внятное объяснение странному решению Гитлера, приведшему к развалу всей его стратегии. Оно и понятно, ведь никакого объяснения не было – по крайней мере, его не смогли найти даже генералы вермахта. Выдвигалось предположение, что Гитлер был необычайно удивлен успехом своей армии и заподозрил, будто бы противник готовит ему ловушку. Все стало более или менее ясно, когда «дюнкеркское чудо» увязали с расистскими представлениями Гитлера.

Генерал Гюнтер Блюментритт писал, насколько удивил всех фюрер своими высказываниями в майские дни 1940 года: «Гитлер был в прекрасном расположении духа и признал, что ход кампании – это решительное чудо > а также высказал мнение о том, что война будет закончена через шесть недель. После этого он намеревался заключить разумный мир с Францией, а это открыло бы путь к заключению соглашения с Англией. Гитлер удивил нас и тем, что с восхищением начал говорить о Британской империи , о необходимости ее существования и о цивилизации, которую Англия принесла миру. Затем, пожав плечами, Гитлер заметил, что империя создавалась подчас жестокими средствами, но лес рубят – щепки летят. Гитлер сравнивал Британскую империю с католической церковью, говорил, что они в равной степени важны для поддержания стабильности в мире. Фюрер заявил, что от Англии хочет лишь признания позиций Германии на континенте. Возвращение утерянных Германией колоний желательно > но это не самое важное, и даже можно поддержать Англию > если она будет где-то еще вовлечена в конфликт. Гитлер заметил, что колонии – прежде всего дело престижа, ибо их нельзя удержать во время войны, и что лишь немногие немцы пожелали бы обосноваться в тропиках. В заключение фюрер сказал, что его цель – договориться с Англией о мире на такой основе, какую будет допускать ее престиж».