Антон Первушин - Тайная миссия Третьего Рейха

Агроном-мистик Генрих Гиммлер (1929 год)

Позднее Гиммлер увлекся восточной мистикой, постоянно читал «Бхагавадгиту», «Ригведы», «Эдды», «Веды», беседы Будды. Дистанцировавшись от своего католического прошлого, Гиммлер стал приверженцем индогерманской веры, поборником идеи реинкарнации и кармы. «Индогерманцы верят в повторное рождение. В одной жизни жизнь не исчерпывает себя. То > что совершит человек в одной жизни, становится его кармой, которая не является для него чем-то неотвратимым: он может ее изменять. Это соответствует германскому мышлению, что все делается не по милости и благодати божьей, но и по тому, что человек сделал в одной жизни. В новой жизни человек всегда имеет возможность собственными усилиями изменить судьбу».

Когда нацисты вознесли Гиммлера на вершины власти, он, подобно Гитлеру, счел себя избранным и вообразил, будто бы является реинкарнацией своего любимого Генриха Птицелова. А Гитлера он считал реинкарнацией одного из вождей крестового похода XII века – германского короля Фридриха I Гогенштауфена, известного под именем Барбароссы. Гиммлер искренне восхищался Гитлером: «Он на самом деле великий человек и прежде всего искренний и чистый. Его речи – блестящие примеры германизма и арийства».

Приход Гиммлера в национал-социалистическое движение был предопределен, хотя и не неизбежен. К НСДАП его толкали убеждения, сформированные под воздействием реваншистской пропаганды и расистских книг, однако свое будущее Генрих связывал не с политической борьбой, а с построением личного хозяйства на собственной земле – в тиши патриархальной деревни. Но судьба вдруг сделала поворот: не успел Генрих Гиммлер приступить к обучению в крупном крестьянском хозяйстве под Ингольштадтом, как его свалил тиф. Некий врач вынес приговор: «Занятия прекратить на год, затем – очное обучение в учебном заведении». После выздоровления, 18 октября 1919 года, Гиммлера зачислили на сельскохозяйственное отделение высшего технического училища при Мюнхенском университете. Когда же Майя Лориц, девушка его мечты, окончательно дала несчастному влюбленному отвод, Генрих решил, что только война и солдатская жизнь смогут принести успокоение его измученному сердцу. 28 ноября 1919 года он записал в дневнике: «Если бы сейчас я мог смотреть в глаза опасности, рисковать жизнью > сражаться – это стало бы для меня освобождением». Еще позднее пояснил: «Если начнется война на Востоке , я буду непременно участвовать. Восток для нас особенно важен. Запад так или иначе вскоре отомрет. За Восток надо бороться, его следует колонизировать». В конечном итоге именно юношеские разочарования, помноженные на внутренние милитаристские устремления, привели Генриха Гиммлера в НСДАП.

Началось все со знакомства с Эрнстом Ремом. Запись в дневнике Гиммлера свидетельствует, что в январе 1922 года, на одном из собраний в мюнхенской пивной «Арцбергеркеллер», он встретился с Ремом: « Там также присутствовали капитан Рем и майор Ангерер (бывший ротный командир Гиммлера. – А.П.). Было очень приятно. Рем пессимистически настроен по отношению к большевизму».

Капитан произвел на Генриха сильнейшее впечатление. Тем более что Гиммлер, благоговевший перед любым начальством, никогда не забывал, кто на военной иерархической лестнице находится выше него. Встречаясь с «господином капитаном», Гиммлер и в дальнейшем всегда внутренне вытягивался в струнку. Увешанный многочисленными наградами, воин Первой мировой Эрнст Рем, с одной стороны, и добропорядочный бюргерский сынок Генрих Гиммлер – с другой, представляли, казалось, несовместимую пару Однако капитан сумел найти верный подход к студенту. И для старшего товарища Гиммлер был готов на все.

5 августа 1922 года, едва сдав выпускные экзамены и получив должность сельскохозяйственного ассистента в фирме, производившей азотные удобрения, Гиммлер по совету Рема вступил в националистическую организацию «Имперский флаг». Вечерами, после работы, Генрих с упоением занимался военными упражнениями, готовясь с единомышленниками к уличным боям будущей революции. Вскоре у Гиммлера появилась возможность делом доказать свою преданность Рему. В конце августа 1923 года он оставил работу в фирме и вернулся в Мюнхен; там он стал членом НСДАП и уже в ноябре активно участвовал в своей первой «боевой операции» – «пивном путче» Адольфа Гитлера.

Генрих Гиммлер держит имперский флаг во время «пивного» путча

В дни путча Эрнст Рем доверил Гиммлеру старый имперский флаг, на котором присягали путчисты. С этим флагом Генрих отправился к баварскому военному министерству, которое захватили штурмовики Рема. Там же он стал свидетелем первого разгрома нацистов – утром 9 ноября части рейхсвера и полиции атаковали здание министерства, и Рем предпочел сдаться. Однако вера в фюрера и в правильность лозунгов нацистов поддержала Гиммлера – оставшись на свободе, он занялся пропагандистской работой, при этом не только воспевая нацизм, но и популяризируя почвеннические идеи.

Вскоре Гиммлеру удалось пробиться в первые ряды «воинствующих народников». Он был избран гауфюрером Баварии, поддерживал контакты с обществом «Артаманен» по всей стране, в том числе и с бранденбургским вождем этой организации Рудольфом Хессом, ставшим в будущем комендантом лагеря смерти Аушвиц (Освенцим) и одним из самых жутких преступников Второй мировой войны. Среди артаманов гау-фюрер встретил Рихарда Вальтера Дарре, которому было суждено перевести народнические предрассудки Гиммлера на идеологические рельсы собственной расовой теории. Дарре внушил молодому соратнику то, что сам проповедовал на протяжении ряда лет. Проблема сельского хозяйства – не экономическая, это «проблема крови». Задача государства состоит в том, чтобы всемерно содействовать распространению крестьянской крови – путем расселения на новых территориях, повышения рождаемости, сокращения процесса переселения в город. Самым подходящим резервуаром «лучшей крови» Дарре считал нордическую расу. Для современников это означало вытеснение всех чуждых нордическому мифу идеологий, уничтожение любых течений, придерживавшихся интернационалистских и гуманистических убеждений, начиная с масонства и кончая христианством. Потрясенный Гиммлер увидел очертания нового для него мира, о возможности существования которого он раньше лишь смутно догадывался. Главный идеолог «крови и почвы» просветил его, и, возможно, именно тогда Гиммлеру привиделась расовая элита будущего – правители германцев, рыцари ордена СС.