Михаил Лезинский - Сын бомбардира

Он сошёл с лошади и в окружении офицеров направился на площадку — крышу каземата. Она возвышалась над укреплением, и снаряды французов всё чаще и чаще неслись именно сюда.

Начальник бастиона поспешно забежал вперёд адмирала и, бледнея, проговорил:

— Ваше превосходительство, я прошу вас сойти вниз. Вы нас обижаете, вы доказываете тем, что не уверены в нас. Уезжайте отсюда. Прошу. Мы исполним свой долг…

Корнилов сухо ответил:

— А зачем же вы хотите мешать мне исполнить свой долг?

Адмирал поднял к глазам подзорную трубу и невольно замахал свободной рукой перед окуляром, будто мог разогнать многометровый слой дыма и пыли впереди. С досадой опустил трубу:

— Вышлите наблюдателей!

— Посланы, ваше превосходительство!

Корнилов повернулся, чтобы сойти с площадки, и вдруг внизу увидел мальчонку, который в упор рассматривал его. Поймав взгляд адмирала, мальчонка прыгнул в землянку. Корнилов нахмурился: на днях он отдал приказ эвакуировать из Севастополя всех детей и женщин. Владимир Алексеевич сам имел пятерых детей, но накануне бомбардировки отправил семью в Николаев.

— Почему не выполняете приказ? — адмирал резко ткнул пальцем вниз. — Почему на укреплениях дети?

Начальник бастиона подбежал к краю площадки, заглянул вниз:

— Никого нет-с, ваше превосходительство!

— Как нет-с! Только что был. Кто командир батареи?

— Лейтенант Забудский.

— Позвать!

Офицер, услышав свою фамилию, подбежал к адмиралу.

Владимир Алексеевич внимательно осмотрел молодого командира. Тонкое бледное лицо обрамляли опалённые бакенбарды, мундир его был прожжён во многих местах, но сидел молодцевато.

Уже мягче адмирал произнёс:

— У вас на батарее дети, лейтенант.

— Так точно, ваше превосходительство. Сын бомбардира Пищенко.

— Почему не отправили обозом? — Забудский растерянно молчал. — Кончится бомбардировка — отправить!

И тут раздался умоляющий звонкий голос:

— Не отправляйте, ваше превосходительство.

— Это кто там?! — грозно проговорил адмирал. — Выходи!

— Не выйду! — испуганно донеслось снизу.

Офицеры свиты заулыбались. Корнилов с притворной суровостью сдвинул брови.

— Приказываю выйти.

Из землянки показался мальчишка. Отряхнулся, вытянулся во фрунт и строевым шагом подошёл к адмиралу:

— Николка, сын матроса 37–го флотского экипажа Тимофея Пищекко, по вашему приказанию явился! — громко отрапортовал мальчуган. И жалобно попросил: — Не отправляйте с батареи, ваше превосходительство! Я… воду доставлять могу…

С водой на бастионах действительно было туго. Адмирал повернулся к своему адъютанту:

— А ведь сын бомбардира прав. Надобно привлечь к этому делу горожан. — И стал спускаться вниз.

Проходя мимо мальчика, повернул к нему голову:

— Значит, помощник? А на чём собираешься возить?

— Уж придумаю.

— Ну уж придумай, придумай! — Корнилов улыбнулся и, садясь на лошадь, бросил Забудскому;

— Поставить на довольствие!

— Есть поставить!

Глухой удар оборвал фразу. Бомба* взорвалась совсем рядом, и лошадь Корнилова испуганно заржала, взвилась на дыбы. Адмирал осадил её, ласково похлопал по холке. Но гнедая не слушалась — она дико косила глазом на дымящуюся воронку и не шла вперёд.

Владимир Алексеевич наклонился к прижатому уху лошади и строго сказал:

— Не люблю, когда меня не слушают.

Лошадиное ухо медленно приподнялось, и гнедая, преодолевая страх, пошла вниз с батареи…

Днём Корнилов появился на Малаховом кургане. И вновь прокатилось по редутам [5] РЕДУТ. Земляное полевое укрепление, перед которым, как правило, был ров. Укрепление замкнутое, защищённое я с флангов (с боков) так называемыми траверсами. громогласное «ура!». Адмирал снял фуражку, вытер пот со лба.

— Будем кричать «ура!», когда собьём английскую батарею, а теперь покамест только французская замолчала.

Он выпрямился в седле и, не надевая фуражки, поскакал вверх. Сопровождающие отстали, только адъютант мчался рядом.

Возле батареи у оборонительной башни спешились. Владимир Алексеевич сошёл с лошади и зашагад вдоль земляного вала. Вдруг адмирал остановился. На земле, хрипя и задыхаясь, перевязывал себя матрос. При виде адмирала раненый попытался встать. Владимир Алексеевич быстро подошёл к матросу.

— Немедленно носилки!

Адьютант бросился выполнять приказ. Корнилов наклонился над лежащим. Тонкими длинными пальцами стал разматывать бинт.

Появились офицеры свиты. Кто-то посоветовал не беспокоить матроса: похоже, ни в чьей помощи он уже не нуждался.

Владимир Алексеевич грустно посмотрел на говорящего.

— Да, всем не поможешь. К тому же и медик из меня никудышный…

Адмиральская группа направилась к оборонительной башне Малахова кургана. На первом этаже этой башни, за толстыми стенами из белого инкерманского камня лежали тяжелораненые офицеры, ожидая отправки в госпиталь.

Несколько секунд Корнилов вглядывался в багровые вспышки вражеских батарей. Потом спросил:

— Как с припасами?

— Много отсыревшего пороху, — ответили ему, — каптенармусы не успели…

Последних слов адмирал не расслышал: рядом ударила шрапнель.

— Ваше превосходительство, пойдёмте отсюда, — быстро заговорил адъютант, — вас там спрашивают.

Корнилов только улыбнулся этой незатейливой хитрости.

Один из снарядов упал на валу, адмирал отряхнул с шинели землю. Ещё несколько бомб взорвалось поблизости. Англичане явно заметили группу военачальников и пристрелялись.

Владимир Алексеевич попрощался с офицерами и направился к батарее, где осталась лошадь. Вдруг ноющий звук шального снаряда догнал его. Тупой удар. Вскрик нескольких голосов. Все бросились к адмиралу.

— Носилки! Носилки!

Корнилов лежал на земле. Рядом валялся обломок шашки,

— Владимир Алексеевич! Владимир Алексеевич!.. Адмирал открыл глаза и, обведя взглядом офицеров, тихо произнёс:

— Ну вот и отвоевал…

Он хотел сказать что-то ещё, но губы не слушались. На побелевшем лбу выступили капли пота. Глаза смотрели спокойно.

Подошли матросы с носилками, на них уложили Корнилова. Медленно двинулись вниз с кургана. Адмирал приподнялся.

— Отстаивайте же Севастополь!.. — едва слышно произнёс он и потерял сознание.

Это произошло 5 октября 1854 года [6] Все даты даются по старому стилю. Для того чтобы получить современное исчисление, нужно прибавить цифру 12. Например: по старому стилю 5 октября — 17 октября по новому. в 11 часов 30 минут. Владимир Алексеевич Корнилов скончался вечером того же дня.

Стасик бережно расправил старинную карту. Палец его заскользил над паутинкой фиолетовых линий, где причудливой вязью было написано: «Корабельная слободка».