Дмитрий Урушев - Тайна Святой Руси. История старообрядчества в событиях и лицах

Скорбь соловецких иноков была небезосновательна: «книжная справа», возглавляемая Арсением Греком, привела к порче и искажению богослужебных книг, о чем писал Каптерев: «Несомненно, что Арсений как иностранец-грек не настолько однако владел русским языком, чтобы постичь все его тонкости, понимать все его особенности и оттенки, уметь всегда подыскать нужное слово, нужный оборот речи, чтобы точно, ясно выразить ту или другую мысль, точно и верно по строю речи формулировать известное учение. Многое и, конечно, очень многое для Арсения как иностранца оставалось в русском языке непонятным и закрытым, почему его переводы, естественно, во многом отличались от старых, нередко уступали им в ясности, точности, в уместности того или другого выражения, казались иногда двусмысленными и соблазнительными» [73] Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Т. I. С. 485. .

Сам Арсений Грек и возглавляемая им «книжная справа» казались русским людям чем-то демоническим. Когда в 1654 году в Москве свирепствовала страшная моровая язва (чума), молва объясняла эпидемию тем, что «держит-де у себя патриарх ведомого еретика, старца Арсения, и во всем-де ему дал волю, и велел быть у справки печатных книг, и тот чернец многие книги перепортил» [74] Вознесенский А.В. К истории дониконовской и никоновской книжной справы// Патриарх Никон и его время: сборник научных трудов. М., 2004. С. 155. .

Новые «перепорченные» богослужебные книги привезли на Соловки лишь в октябре 1657 года. Архимандрит Илия сложил их под замок в оружейную палату и указал продолжать службу по старым. Перед Пасхой 1658 года все священники подписали отказ от новых служебников.

А 8 июля того же года отказ от новых книг был закреплен и в приговоре общего монастырского Собора: «Тех служебников не принять и по них не служить». Это был открытый протест против церковной реформы, продолжавшийся около двадцати лет. Но все эти годы соловецкая братия жила в относительном спокойствии: Москва не досаждала отдаленным островам.

В 1659 году, по смерти архимандрита Илии, настоятелем монастыря по выбору братии стал старец Варфоломей. При нем в 1660 году на Соловки возвратился на покой оставивший настоятельство в подмосковном Саввино-Сторожевском монастыре архимандрит Никанор, царский духовник, соловецкий постриженик, многие годы исполнявший в обители должность книгохранителя.

В 1666–1667 годах в столице проходили два церковных Собора, обычно объединяемых историками в один «большой Московский Собор». Он низложил реформатора Никона, но вместе с тем проклял старые церковные обряды и их приверженцев. На Собор были вызваны архимандриты Варфоломей и Никанор, причем Варфоломей счел за лучшее отказаться от старообрядчества и принести покаяние.

Узнав об этом, соловецкая братия стала упорно ходатайствовать перед Москвою о смене настоятеля, прося поставить на это место Никанора. Но правительство только отчасти удовлетворило их просьбу: новым архимандритом был поставлен не Никанор, а Иосиф, начальник Соловецкого подворья в Москве. Он, как и Варфоломей, отрекся от старообрядчества на том же Соборе.

Иосиф и Варфоломей прибыли на Соловки 14 сентября 1667 года, приведя с собою ладью, груженую бочками с вином, медом и пивом. Но братия отказалась принять нового настоятеля, заявив Иосифу: «Нам ты, архимандрит, не надобен!» Иноки арестовали Иосифа и Варфоломея, а бочки с хмельным разбили на пристани.

А 21 сентября на Соловки вернулся архимандрит Никанор. В Москве под угрозой казни его вынудили покориться церковной реформе и насильно заставили надеть иноческий клобук нового образца.

Однако, вернувшись на Соловки, Никанор принес перед братией покаяние за свое отступление от старообрядчества, был прощен и занял пост фактического настоятеля монастыря, став духовным руководителем братии.

По прибытии Никанора чернецы и бельцы (послушники) написали царю челобитную, в которой подтвердили свой решительный отказ от новых книг и обрядов: «Милосердый государь, царь и великий князь Алексей Михайлович, всея Великия, и Малыя, и Белыя России самодержец! Молим твою, великого государя, благочестивую державу и плачемся вси со слезами, помилуй нас, нищих своих богомольцев и сирот, не вели, государь, у нас предания и чину преподобных отец Зосимы и Савватия переменить! Повели, государь, нам быти в той же нашей старой вере, в которой отец твой государев и вси благоверные цари и великие князи и отцы наши скончались, и преподобные отцы Зосима и Савватий, и Герман, и Филипп митрополит и все святии отцы угодили Богу. Аще ли ты, великий государь наш, помазанник Божий, нам в прежней, святыми отцы преданней, в старой вере быти не благоволишь и книги переменити изволишь, милости у тебя, государя, просим: помилуй нас, не вели, государь, болщи того к нам учителей присылать напрасно. Понеже отнюдь не будем прежней своей православной веры переменить. И вели, государь, на нас свой царский меч прислать, и от сего мятежного жития преселити нас на оное безмятежное и вечное житие. А мы тебе, великому государю, не противны. Ей, государь, от всея души у тебя, великого государя, милости о сем просим и вси с покаянием и с восприятием на себя великого ангельского чину на той смертный час готовы» [75] Чумичева О.В. Соловецкое восстание 1667–1676 годов. М., 2009. С. 300–301. .

Это был открытый вызов, и ответ не заставил себя долго ждать. 3 мая 1668 года царским указом на Соловки для покорения монастыря было послано стрелецкое войско под командованием стряпчего Игнатия Волохова. Началась восьмилетняя осада обители.

Стрельцы попытались высадиться на островах 22 июня 1668 года, но обнаружилось, как позднее докладывал царю Волохов, что «Соловецкий монастырь заперт и по воротам, и по башням, и по стене пушки, и с мелким ружьем изготовлены».

Попытка уговорить иноков сдаться ни к чему не привела, братия отказалась подчиняться царскому указу: «Великого государя не слушаем и по новым книгам служить не хотим». Ни к чему не привела и осада обители, поэтому летом 1672 года Волохов был сменен сотником московских стрельцов Климентом Иевлевым.

Сотник действовал более жестко, сжег все хозяйственные постройки за пределами монастырской ограды, но штурмовать обитель не решился, поэтому в сентябре 1673 года Иевлева сменил третий военачальник — стольник и воевода Иван Мещеринов, получивший приказ взять обитель всеми доступными средствами под угрозой смертной казни.

Воевода действовал энергично и продуманно, осада повелась по всем правилам военного искусства: под монастырские башни велись подкопы, ни днем, ни ночью не смолкала пушечная канонада, под гром которой стрельцы регулярно ходили на приступы.