Николай Соколов - Образование Венецианской колониальной империи

Венецианцы хорошо знали внутреннее состояние империи и смело шли к своей цели. Вожди крестоносных войск следовали их примеру, полагаясь на мудрость венецианского вождя, которому не отказывают в ней и те бытописатели событий, которые вовсе не дружественно настроены по отношению к венецианцам. [1527]Крестоносная мелкота приводилась в движение тою же жаждой стяжания которая «вдохновляла» и вождей, но стяжания мелкого, не выходившего за рамки обычного рыцарского разбоя. Мудрый Дандоло прекрасно разбирался в этой психологии оказавшихся у него под рукой крестоносных авантюристов и смело и неуклонно проводил свою политику, точнее — политику своего класса, венецианских купцов и ростовщиков. Венецианцы правильно также оценили и позицию главы католического мира, папы. Они видели вперед дальше Иннокентия III и были уверены, что победителей судить не будут. Они в этом и не ошиблись. Мы уже видели, как резко снизил тон своих упреков знаменитый римский первосвященник, как только увидел, что он недооценил серьезности затеянной венецианской плутократией авантюры.

Ближайшим результатом разгрома Восточной столицы было образование Латинской империи. Трудно сказать, когда созрела мысль о захвате Византийской империи в головах вождей ополчения, — источники не дают нам на этот вопрос прямого ответа. Можно только предполагать, что это произошло не ранее гибели династии Ангелов. Как ни были широки планы крестоносцев и особенно венецианцев в самом начале похода на Константинополь, они все-таки едва ли шли далее получения новых привилегий и новых опорных торговых пунктов для венецианцев, нескольких ленов — для вождей крестоносного ополчения и богатой добычи — для всех участников восточного предприятия. Гибель династии, полное равнодушие провинции к событиям в столице, изолированное положение знати и бюрократии в осажденном городе, малая боеспособность гарнизона, в чем крестоносцы убедились еще во время первого штурма Константинополя, толкнули Дандоло, Бонифация и их штаб на более смелые дерзания. Во всяком случае надо считать, что к марту 1204 г. план создания новой империи созрел окончательно.

Основателям ее не нужно было отличаться особым политическим глубокомыслием: схема ее была готова, — это было Иерусалимское королевство; ее надо было только несколько видоизменить и приспособить к условиям образования новой империи. Основы этой империи, доля участия в ней партнеров по грабежу были определены в мартовском договоре 1204 г. Разработка этого договора представляла собою дипломатическую подготовку образования на Востоке еще одной феодальной империи крестоносцев.

Отдельные статьи этого договора группируются вокруг четырех вопросов: вопроса о венецианских привилегиях в пределах будущей империи, вопроса о разделе добычи, которую крестоносцы рассчитывали захватить в столице, вопроса об участии в организации управления и доли во власти, вопроса о территориальных правах участников похода.

Для венецианцев на первом плане стоял вопрос о их торговых привилегиях на территории империи. Они хотели сохранить их и приумножить. Это было достигнуто путем введения в договор такого пункта: «За нами (венецианцами) должны быть сохранены те преимущества и владения, которыми мы пользовались с давних пор (quos habere consueveramus), … и все интересы и права, как обеспеченные писанными документами, так и без таковых»… [1528]Это последнее — sine scripto — открывало венецианцам самый широкий простор для самых разнообразных домогательств в сфере их исключительного положения в экономической жизни империи.

В вопросе о разделе добычи венецианцы постарались обеспечить за собою львиную ее часть: из массы захваченных ценностей, в первую очередь им и крестоносцам должны были быть оплачены все виды задолженности по обязательствам императора Алексея IV, остальное должно было быть поделено поровну. По предварительным соображениям финансистов св. Марка это должно было составить для венецианцев три четверти всей добычи, тогда как на долю крестоносцев могла прийтись только одна четверть. Именно это соотношение и было записано в договор. [1529]

Новая империя должна была получить выборного императора. Венецианцы несомненно с самого же начала решили отклонить от себя обременительную честь занятия этого ответственного поста, с которым была связана забота об обороне империи, но пожелали заполучить в свои руки нити церковного управления, которое никогда не было убыточным, но открывало широкие возможности разнообразного влияния не только на дела духовные, но и светские, — венецианцы во всяком случае надеялись на это. Они позаботились, поэтому, включить в договор пункт, в силу которого та из сторон, из среды которой не будет выбран император, получает пост Константинопольского патриарха. [1530]Избирательная комиссия по договору составлялась таким образом, что венецианцы с уверенностью могли рассчитывать на то, что будет избран угодный им кандидат на императорский трон. Она должна была состоять из 12 членов, по шесть представителей от каждой стороны, от венецианцев и крестоносцев. Имея в своем распоряжении половину голосов, легко было привлечь на свою сторону еще несколько человек из разноплеменного состава остальных шести членов комиссии, представлявших в ней интересы крестоносцев. Порядок голосования предусматривал получения кандидатом простого большинства, а при равенстве голосов дело должен был решить жребий. [1531]

Вопрос о территориальных правах участников похода был разрешен таким образом: император, на котором, в первую очередь, лежала забота об обороне империи, должен был получить одну четверть всего ее состава, остальные три четверти подлежали разделу между крестоносцами и венецианцами поровну. Так родился знаменитый титул дожей — «владыка четверти и полчетверти Византийской империи». Этот принцип раздела распространялся также и на столицу, но в доле императора нарочито были указаны дворцы Влахернский и Буколеон. [1532]Все участники раздела должны были принести за свои владения ленную присягу императору, — империя мыслилась как единое феодальное целое. Однако эта идея уже в самом договоре компрометировалась оговоркой: от обязанности ленной присяги освобождался дож венецианский. Этот пункт смягчался, правда, дополнительной оговоркой, что свобода от ленной присяги распространяется только на самого дожа, но не на тех лиц, которым ему заблагорассудилось бы уступить свои владения. [1533]Это условие венецианцы несомненно приняли с твердым намерением никогда его не выполнять, что они в дальнейшем и делали.