Николай Соколов - Образование Венецианской колониальной империи

При всем этом замалчиваются, разумеется, подвиги благочестивых пилигримов с лагун во время первого крестового похода, когда они начали свою деятельность с разгрома пизанского флота у берегов Малой Азии. Приведем для примера еще историю греческих восстаний на Крите: по Дудану дело обстоит так, что эти восстания вызывались не ненавистью греческого населения к иноземным угнетателям, а исключительно интригами завистливых соседей. [498] Ibid., pp. 133, 134. В извращенном виде, наконец, представляет Бруно Дудан и характер венецианского господства в Далмации: оказывается, Венеция и далматинские города „взаимно покровительствовали торговле и защищали интересы друг друга, так что образовали между собой нечто в роде дружественного союза, а не находились в подчинении одни у другой“. [499] Ibid., p. 113. Эта идилия, заимствованная Дуданом у Капелетти, плохо согласуется с фактами непрерывных восстаний далматинских городов, а на венгерские интриги, как на причину этих восстаний, указывал еще Дандоло.

Мы затрудняемся сказать, в какой мере это сочинение могло служить поставленным автором политическим целям, но что оно не служит целям научным, то это не подлежит никакому сомнению.

Гораздо более серьезным сочинением является книга Рене Груссе под заголовком: „Левантийская империя“ [500] R. Grousset. L'empire de Levant (Histoire de la question d'Orient) Paris, 1946. , вышедшая уже после второй мировой войны. В книге Груссе уделено значительное внимание колониальным владениям Венеции, — их судьба прослеживается от начала их возникновения до XVIII в. включительно; но так как автор поставил своею задачей дать исторический обзор всех колониальных владений западных народов на Востоке на протяжении более чем пяти столетий, то, несмотря на значительный объем книги — в ней более шестисот страниц, — он лишь бегло мог коснуться интересующих нас вопросов. В качестве примера можно указать на то, что владения венецианцев на Крите, в Короне и Модоне, Навплии и Аргосе рассматриваются на четырех страницах, очень сложный вопрос о владычестве венецианских феодалов на Кикладах, историю которого он доводит до XVIII в., и историю венецианских владений на Кипре он размещает на шести страницах. [501] Op. cit., pp. 566–569, 555–560.

Книга написана на основе серьезного изучения ряда источников и обширной литературы избранной автором темы, но согласиться можно, однако, далеко не со всеми, выдвинутыми им положениями. Нельзя принять его трактовки крестовых походов как „оборонительных мероприятий Запада“ против азиатской угрозы, продиктованных, по крайней мере в начальной своей стадии, „духовным подъемом крестоносцев“. [502] Ibid., pp. 9, 10. Плохо обоснованы и поэтому неубедительны его рассуждения о венецианской колониальной политике как „в принципе благодетельной“ и, например на Эвбее, для метрополии убыточной. В связи с этим восстания против венецианского владычества на Крите ему приходится трактовать как результат привязанности греческого населения к своим традициям и тысячелетней привычки к партизанской войне» и т. д. [503] Ibid., p. 550.

Положительной стороной труда Груссе является показ венецианской колониальной деятельности на широком фоне колониальных мероприятий всех западных народов, принявших в них участие.

Наиболее важной работой по истории Венецианской колониальной империи является вышедшая в 1959 году книга Ф. Тирье, имя которого нами уже было названо в другой связи, — здесь мы имеем в виду его «Венецианскую Романию». [504] Fr. Thiriet. La Romanie Vénitienne. Paris, 1959.

Под Романией Ф. Тирье понимает Пелопоннес, Аттику, Фессалию с Эпиром, Македонию и Фракию, а также островной мир, расположенный в морях, омывающих эти части Балканского полуострова. Венецианские владения в Истрии, Далмации, Албании, на сирийском побережье лежат вне сферы его внимания, и даже Кипр и владения венецианцев на Черном море затрагиваются им лишь отчасти. Историю венецианских владений в Романии автор начинает с очень раннего времени, с XI в., но доводит ее только до конца XV в., лишь изредка, в связи с отдельными вопросами, заглядывая в XVI и даже XVIII столетия. Наиболее подробно характеризуется автором венецианская колониальная политика на Крите и сравнительно мало затрагиваются вопросы других колоний венецианской Романии, что объясняется как особой важностью Крита среди венецианских владений, так и состоянием источников, относительно богатых для истории Кандии, и бедных для истории других венецианских колоний.

Автор весьма серьезно подготовился к своей работе: он много работал в венецианских архивах, дважды совершил путешествие по районам избранного им греко-латинского мира, изучил обширную историческую литературу и опубликованные источники по истории Византии и Венеции. Плодом этих его занятий был ряд публикаций, предшествовавших его «Венецианской Романии».

Сочинение Тирье, как уже сказано, является наиболее крупной работой буржуазной историографии по истории Венецианской колониальной империи за первые пять веков ее существования. Из нее можно почерпнуть ряд новых сведений, встретить много верных и дельных суждений, но вместе с тем в ней есть немало и ошибочных положений и прежде всего методологического характера. Следуя за Дж. Луццатто, Тирье отрицает наличие феодализма в Венеции. [505] Op. cit., p. 121. Он склонен преувеличивать роль личности в истории и преуменьшать роль социальных сил. [506] Ibid., pp. 36, 88, 93, 98. Вызывает возражение выдвинутая им периодизация истории Венецианской колониальной державы, где в качестве второго периода фигурирует «империалистическая фаза». [507] Ibid., p. 443. Нужно признать необоснованной его положительную оценку венецианской колониальной администрации. [508] Ibid., p. 202. Автору вредит также склонность отдавать предпочтение более поздним источникам по сравнению с более ранними, — например известия Цанкаруоло (XV в.) он предпочитает известиям Дандоло (XIV в.), писавшего по собранным им документам и более ранним нарративным источникам. Можно было бы сделать ряд указаний на фактические ошибки и неверные оценки по целому ряду конкретных вопросов становления и бытия Венецианской колониальной империи, но в этом нет особой надобности. [509] Автор сделал эту работу в рецензии на рассматриваемую здесь книгу Тирие, в XIX томе Виз. Врем.

Выводы, к которым позволяет придти этот обзор, сводятся к следующему: иностранная литература как по общей истории Венеции, так и по ее частным проблемам чрезвычайно обширна, но это не относится к проблемам колониального владычества Венеции на Востоке. Лучшими исследователями по истории Венеции — Романин, Кречмайр, Миллер и др. — сделано немало для установления ряда конкретных фактов из истории венецианской колониальной экспансии, высказано много интересных суждений частного и общего порядка, но большое количество буржуазных работ, даже новейших, все еще полно и ошибок по небрежности, и искажений по заранее обдуманному намерению. Ограниченность буржуазной исторической методологии и ее идеалистическая беспомощность в интерпретации социально-экономических явлений прошлого не позволили даже лучшим представителям буржуазной историографии Венеции надлежащим образом осмыслить как внутренние процессы классовой борьбы в метрополии, так и проблемы становления колониального могущества Венеции. Неправильная оценка венецианского народного хозяйства XII и XIII вв., как хозяйства «капиталистического», и несомненный факт колониальной экспансии феодального типа заставили буржуазных историков «перевернуть вопрос вверх ногами» и говорить о феодализации Венеции под влиянием ее колониальных порядков, тогда как в действительности феодальная Венеция по-феодальному организовала и свое колониальное хозяйство.