Алексей Бычков - «Исконно русская» земля Сибирь

Туземцы замечали дым, выходили на берег и клали рядом с товарами золото. Тогда карфагеняне снова высаживались на берег и смотрели, довольно ли золота; если было довольно, они брали его и оставляли товар, если нет, возвращались обратно и ждали. Туземцы снова приходили и добавляли золота, если находили товар того стоящим. При этом ни с той, ни с другой стороны не было несправедливости; одни не касались золота, покуда количество его не становилось соответственным ценности товара, а другие не трогали товара, покуда за него не было взято золота. Помпоний Мела и Плиний рассказывают о подобной же немой торговле, производившейся в уединенном месте, на берегу одной реки, — между сингалезцами (жителями острова Тапробаны) и римскими торговцами с одной стороны и народом серами (под именем которых были известны грекам и римлянам китайцы) с другой. Эти древние известия могли казаться баснословными, покуда не были получены подтверждения тому в новейшее время как из Африки, так и из Азии. Хест, Винтерботтом, Граберг фон Хемзо и другие путешественники конца прошлого и первой половины нынешнего столетия констатировали подобный же торг между маврами Марокко и неграми, живущими по реке Нигеру, между португальцами и неграми на берегу Сьерра-Леоне в Западной Африке и на границах Мозамбика в Восточной, наконец, между самыми негритянскими племенами, например между береговыми неграми и живущим внутри Лоанго малорослым племенем бабонго. Относительно Азии известно, что подобный торг существовал еще недавно на Суматре между малайцами и диким лесным племенем оранг кубу; в южной части острова Тимора — между приезжающими на лодках малайцами и туземцами; между айнами острова Сахалин и курильцами, между чукчами и жителями острова Св. Лаврентия. Особенно обыкновенен был, по-видимому, этот способ торговли в Америке, где индейские племена распадались в отношении языка на множество различных наречий. Маршус собрал сведения о подобном торге между некоторыми племенами Бразилии; Картрайт — между европейскими колонистами и первобытным населением Нью-Фаундленда. Известны также свидетельства прежнего времени относительно мексиканцев и новейшего — относительно индейцев Новой Гренады.

В пределах нынешней России такой способ торговли описан многими средневековыми арабскими путешественниками как происходивший в «стране мрака». По словам Ибн Баттуты, «страна мрака («юра» — арабских писателей X века) лежит в 40 днях пути от Булгара и путешествия совершают туда в небольших повозках на собаках… После 40 дней пути мерзлою степью путешественники останавливаются в Стране Мрака, выкладывают привезенные товары и уходят на место своей стоянки. На другое утро они возвращаются туда, где оставили товары, и находят там для обмена соболей, белок и горностаев. Если торговец доволен меной, то берет ее тотчас с собою, в противном случае оставляет ее на месте вместе со своим товаром. На следующий день жители делают прибавку к мехам, и купцы берут их, оставляя взамен свои товары. Таким образом происходит их купля и продажа. Те. которые там бывают, не знают, с кем они ведут торговлю, с людьми или духами; они никого не видят в лицо». Подобные же известия мы встречаем у Абуль-феды, Бакуи и других арабских писателей, причем Абульфеда приписывает немой торг народам, живущим к северу от русских, а Бакуи говорит, что такой торг ведется болгарами в стране Ualsua или Ualsa, находящейся в трех месяцах пути на север. Павел Иовий (1537), со слов русского посла Дмитрия Герасимова, сообщает о таком же торге у лопарей со своими соседями. «Лопари, говорит он, народ дикий, подозрительный, избегающий следов чужого человека, разбегающийся даже при виде кораблей; они меняют меха, отличающиеся своею белизной, которые мы называем горностаевыми, на различные предметы, однако так, что избегают всякого разговора с купцом и даже его вида. Сложив в одно место предметы, которые хотят обменять, и оставив посредине меха, они совершают обмен самым добросовестным образом с отсутствующими и неизвестными им лицами». Несколько позже у Циглера мы находим известие, что «лопари ведут торговлю при помощи обмена, а не деньгами, и лишь киваньем головы, а отнюдь не речью высказывают свое согласие, и это не оттого, что у них недостаток ума или дикие нравы, но оттого, что они имеют особый язык, непонятный соседям». Во второй половине XVII века такой немой торговли уже не существовало: Шеффер (1657) замечает, что «они (лопари) ведут торговлю не знаками, как прежде, а при помощи слов, так как между ними встречаются многие, которые говорят на языке соседей, либо объясняются с соседями при помощи переводчиков, которых между ними много».

Свидетельство о немом торге мы имеем также в рассказе летописца со слов Гюряты Роговича (в XI веке) и в описании Герберштейна, заимствованном из русского дорожника. Герберштейн приурочивает известие о немом торге к людям Лукоморья (Lucomorya), умирающим на зиму. «Жители городов Грустины (Grustina) и Серпонова (Serponovu) ведут с ними (людьми Лукоморья) торговлю необыкновенным, неизвестным в других странах способом, ибо, когда у них наступает определенное время умереть или заснуть, они складывают товары в известном месте, а Грустинцы и Серпоновцы уносят их, оставляя вместо них свои товары и делая равный размен. Возвратясь к жизни (Лукоморцы) требуют назад свои товары, если находят, что им сделана несправедливая оценка; оттого возникают между ними весьма часто споры и войны». Лукоморье Герберштейн помещал в горах, по ту сторону Оби, по-видимому, до моря, так как в другом месте он замечает, что «приморские места Лукоморья лесисты». Но на картах XVII века положение Лукоморья определяется южнее, в средней части Оби, между нею и Енисеем.

Как бы то ни было, в существовании некогда немого торга в Сибири нельзя сомневаться. Гондатти слышал в Обдорске от стариков, что такой торг существовал еще сравнительно недавно с самоедами, а г. Турбин передавал мне, что он практиковался еще в конце 50-х и начале 60-х годов в Амурской области с тамошними инородцами.

Герберштейн прибавляет еще, что от устья реки Иртыша до крепости Грустины два месяца пути, а от нее до озера Китая (Kitai) рекою Обью (которая вытекает из этого озера) более чем три месяца пути. «От этого озера приходят в большом числе черные люди, лишенные дара слова (т. е. имеющие «язык нем»); они приносят с собой много товаров, преимущественно же жемчуг и драгоценные камни, которые покупаются грустинцами и серпоновцами». Озеро Kitai, Kitaisko встречается почти на всех картах XVII века, как место начала Оби. Очевидно, оно соответствует Телецкому озеру [31], из которого вытекает река Бия (по соединении с Катунью составляющая Обь). Но какие такие «черные люди» могли приходить оттуда и приносить жемчуг (или раковины) и драгоценные камни? Витзен видел в них индусов, Лерберг — бухарцев; последнее более вероятно, так как позже, с проникновением в Сибирь русских, торговцами с юга оказались там именно бухарцы. По всей вероятности, они заходили для торговли и в более раннюю эпоху, а вместе с ними иногда и индусы, которые и теперь являются нередко для торговых целей в Туркестан и Кульджу.