Алексей Бычков - «Исконно русская» земля Сибирь

Широко применялся для изготовления ножей и наконечников горный хрусталь. Огонь добывали при помощи деревянного сверла. Варка пищи, главным образом рыбы и мяса, еще в начале XVIII века происходила в деревянных корытах, куда бросали раскаленные камни.

Единственным домашним животным у ительменов была собака. В позднейшее время на Камчатке распространилось упряжное собаководство так называемого восточносибирского типа, но до середины XIX века бытовала старинная ительменская нарта с двумя парами дугообразных копыльев и седлообразным сиденьем.

У ительменов во времена С. Крашенинникова были скользящие лыжи, но более широко употреблялись «лапки» — плетеные лыжи ступательного типа. По рекам передвигались на батах — узких челноках, выдолбленных из цельного ствола тополя. Для устойчивости и большей грузоподъемности два бата иногда связывали вместе и настилали на них помост. На изготовление бата при помощи каменного тесла ительменам приходилось тратить целых три года.

Селения ительменов в XVIII веке были известны у русских под названием острожков. Они располагались по берегам рек и состояли из зимних и летних жилищ. Зимним жилищем была полуподземная «юрта», как ее называли русские, со входом и выходом через дымовое отверстие в крыше. В жилище имелся и боковой выход, но им пользовались лишь женщины и дети. Летним жилищем для каждой отдельной семьи служили так называемые балаганы — крытые травой шалаши пирамидальной формы, расположенные на высоких свайных помостах. Старинная одежда ительменов была сходна с корякской и чукотской.

Такова была в общих чертах материальная культура ительменов в начале XVIII века. Крайне низкому уровню развития материального производства соответствовали и примитивные формы общественных отношений.

В эпоху первого знакомства русских с Камчаткой ительмены жили первобытно-общинным строем. «До покорения российскому владению, — писал С. Крашенинников, — дикой оной народ жил в совершенной вольности; не имел никаких над собою начальников, не подвержен был никаким законам, и дани никому не плачивал. Старые и удалые люди имели в каждом острожке преимущество, которое, однако ж, только в том состояло, что их советы предпочитались; впрочем, было между ними равенство, никто никем повелевать не мог, и никто сам собою не смел другого наказывать». В каждом острожке жили члены одного рода. В полуземлянке обитало несколько родственных семей; число жителей одной землянки доходило до 100 человек; они были связаны коллективным производством и потреблением. Существовал обычай кровной мести.

Женщина занимала в семейной и общественной жизни высокое положение. В социальном строе ительменов сохранялись многие черты материнского рода. Сюда относится, в частности, переселение мужа в дом жены или хотя бы временное проживание в доме тестя; брак за отработку, когда жених поселялся в доме невесты и выполнял различные работы. Но материнско-родовая организация у ительменов уже в начале XVIII века находилась в стадии разложения. Постоянные войны между отдельными родами и с соседними народами, которые велись ради захвата женщин и пленных, частично обращавшихся в рабов, усиливали этот процесс. Проникновение русских на Камчатку с самого начала XVIII века повело к быстрым изменениям в хозяйстве и быте ительменов.

Религиозные представления ительменов, судя по сообщениям исследователей XVIII века, имели ряд общих черт с верованиями коряков и чукчей: представление о вуроне-творце, обряды и празднества, связанные с годовым хозяйственным циклом — китовые, медвежьи и другие церемонии, состоявшие в «угощении» и «одаривании» убитых животных. Самым большим из них был осенний праздник, оканчивавшийся «очищением» — прохождением сквозь обруч из березовых прутьев. Ительмены верили в злых горных и лесных духов и в морского духа Митг, добрых духов-охранителей и т. д. Антропоморфные изображения духов делали обычно из дерева.

Центральной фигурой мифологии ительменов был ворон-творец Кутх. Но он не пользовался почетом и про него обычно рассказывали комические и скабрезные истории.

Трупы умерших взрослых людей ительмены отдавали на съедение собакам; детей хоронили в дуплах деревьев. Шаманы ительменов не имели специальных одеяний и бубнов.

Большие изменения под влиянием русских происходили в жизни ительменов. Еще в начале XVIII столетия они жили в каменном веке, не зная железа. В коллективном владении рода находились рыболовные, охотничьи и иные угодья. Родовая община имела переходный характер. Патрилокальный брак сменил матрилокальный, хотя от последнего и сохранились яркие пережитки в виде временного, до брака, переселения жениха в семью невесты. Сохранялись и иные черты материнско-родового строя — пережитки группового брака, женские духи и божества, когнатный характер культа огня. Социальные отношения у ительменов этого времени представляют собой яркий образец первобытно-общинного строя, еще не тронутого явлениями разложения и упадка.

Уже в середине XVIII века обозначилось большое влияние русской культуры на жизнь и быт ительменов. Говоря о их самобытной культуре, тот же С.П. Крашенинников указывает: «Токмо ныне во всем последовала великая перемена. Старые, которые крепко держатся своих обычаев, переводятся, а молодые почти все… стараются во всем российским людям последовать, насмехаясь житию предков своих, обрядам их грубости и суеверию». Ительмены начали употреблять металлическую посуду, стали строить «избы и горницы по российскому обыкновению». В середине XVIII века ительмены были обращены в православие, но у них продолжали сохраняться анимистические воззрения.

«На Курилах имеются огнедышащие горы. Ительмены очень боятся приближаться к ним, так как в этих горах живут духи-гамулы.

По ночам эти черти отправляются к морю и ловят там китов. Каждый из них приносит домой от 5 до 10 штук нанизанными на каждом пальце. Поэтому на всех огнедышащих горах очень много китовых костей. Иногда духи, протопив свои жилища, выбрасывают головешки из верхнего отверстия горы.

Добрый дух часто ездит на нартах, запряженных черными лисицами либо куропатками. Кто увидит след от его нарт, обретет счастье и удачу.

Когда добрый дух вытаскивает из небесной реки на берег свою лодку, слышится гром. И возникновение дождя камчадалы объясняют подобным же образом, а именно будто дождь есть моча Виллючея и его духов-гамулов. И будто Виллючей, окончив мочиться, облекается в совсем новую кухлянку, или одежду из тюленьих шкур, похожую на мешок; а так как это парадное платье снабжено бахромою из выкрашенной в красный цвет тюленьей шерсти и различной длины пестрых кожаных ремешков, то они твердо убеждены, что видят все эти украшения в форме воздушной радуги; и для того, чтобы подражать такой красоте природы, они и свои кухлянки отделывают такою же пестрою шерстью. Таким образом, эта северная мода возникла на основе данных «камчадальской физики» и представлений камчадалов о сущности радуги.