Анна Гранатова - Плутоний для Фиделя. Турецкий гром, карибское эхо

Вы сейчас объявили пиратские меры, которые применялись в Средние века, когда нападали на проходящие в международных водах корабли, и вы назвали это «карантином» вокруг Кубы. Неужели вы думаете, что мы только тем и занимаемся, что возим оружие, атомные и водородные бомбы? Я вас заверяю, что на тех кораблях, которые идут на Кубу, нет вообще никакого оружия. То оружие, которое было необходимо для обороны Кубы, уже находится там. Я не хочу сказать, что никаких перевозок оружия не было вовсе. Однако Куба сейчас уже получила все необходимое для своей обороны.

Не знаю, можете ли вы понять меня, поверить мне, но я хотел бы, чтобы вы поверили себе сами и согласились бы с тем, что страстям нельзя давать волю, ими надо владеть. А в каком направлении развиваются события сейчас? Если вы будете останавливать наши суда, то вы сами понимаете, что это будет пиратство. (…) Зачем это делать? К чему это приведет?

Давайте нормализуем отношения. Мы получили обращение и.о. генерального секретаря ООН г-на У Тана с его предложениями, и я уже дал ему ответ. Его предложения сводятся к тому, чтобы наша сторона не перевозила никакого вооружения на Кубу в течение какого-то отрезка времени, пока будут вестись переговоры, — другая сторона не предпринимала никаких пиратских действий против судов, совершающих плавание в открытом море. Я считаю это предложение разумным.

Вы спрашивали, что случилось и чем были вызваны поставки нашего оружия на Кубу? Мы были очень опечалены одним фактом, и я говорил об этом в Вене, что в апреле 1961 года был высажен военный десант и было совершено нападение на Кубу, в результате которого погибло много кубинцев. Вы сами сказали мне тогда, когда мы с вами встречались в Вене, что это было ошибкой. Я с уважением отнесся к этому объяснению. Далеко не все люди, занимающие такое высокое положение, как вы, признают свои ошибки, и я ценю вашу откровенность. Я со своей стороны ответил, что и мы обладаем мужеством, чтобы признавать наши ошибки, совершенные в истории нашего государства, и мы не только признали это, но и резко осудили. (.)

Вы когда-то говорили, что Соединенные Штаты не готовят вторжение (.). Ни для кого не секрет, что над Кубой постоянно висела и продолжает висеть угроза вооруженного вторжения, нападения и агрессии. Только это и побудило нас откликнуться на просьбу кубинского правительства предоставить им помощь для укрепления обороноспособности этой страны. (.)

Если вы отзовете свой флот — то это все сразу же изменит. (.) Тогда будет стоять иначе и вопрос об уничтожении не только оружия, которое вы называете наступательным, но и всего другого оружия. Я выступал от имени Советского правительства в Организации Объединенных Наций и внес предложение о роспуске всех армий и уничтожении всего оружия. Так как же я могу делать сейчас ставку на это оружие?

Оружие приносит только бедствия. Когда его накапливают, оно наносит ущерб экономике, а когда его пускают в дело, оно сеет смерть и уничтожает людей с обеих сторон. Поэтому только безумец может считать, что оружие — это главное средство в жизни общества. Нет, это вынужденная растрата человеческой энергии. Если люди не проявят мудрость, тогда они в конце концов дойдут до того, что столкнутся, как слепые кроты, и тогда начнется взаимное истребление.

Давайте же проявим государственную мудрость. Я предлагаю, со своей стороны, мы заявим, что наши корабли не везут никакого оружия. Вы же заявите о том, что Соединенные Штаты не вторгнутся своими войсками на Кубу и не будут поддерживать никакие другие силы, которые намеревались бы совершить вторжение на Кубу. Тогда отпадает и необходимость в пребывании на Кубе наших военных специалистов.

Господин президент, я обращаюсь к вам, чтобы вы хорошо взвесили, к чему могут привести агрессивные и пиратские действия, которые вы объявили, США намерены осуществлять в международных делах. Если вы это сделали в качестве первого шага к развязыванию войны — ну что ж, видимо, ничего другого у нас не остается, как принять этот ваш вызов. Господин президент, нам с вами не следовало бы сейчас тянуть за концы веревки, на которой вы завязали узел войны, потому что чем сильнее мы с вами будем тянуть, тем сильнее мы будем затягивать этот узел. И может наступить такой момент, когда этот узел окажется затянут до такой степени, что уже тот, кто его завязывал, не в силах будет развязать его, и тогда придется рубить этот узел. А что это значит, не мне это объяснить, потому что вы сами отлично понимаете, какими грозными силами обладают наши страны.

Поэтому, если нет намерения затягивать этот узел и тем самым обрекать мир на катастрофу термоядерной войны, то давайте не только ослаблять силы, натягивающие концы веревки, давайте принимать меры для развязывания этого узла. Мы на это согласны.

Вот, господин президент, мои соображения, которые продиктованы искренним стремлением разрядить обстановку и устранить угрозу войны.

С уважением Никита Хрущев.

26 октября 1962 г.

(Цитировано по: АВП РФ, фонд 059, опись 49, папка 89, дело 437, листы 45–52).

Итак, Кеннеди зачитал своему комитету очередное письмо Хрущева. Оно было принято с одобрением. Особенно американским военным понравилась метафора с завязыванием узла на веревке войны и ассоциация со случайно столкнувшимися под землей слепыми кротами. Но не только художественные образы русского лидера заслужили одобрение американских военных, но и сам факт того, что в этом письме, как они посчитали, Хрущев решил вступить на путь миролюбивых переговоров и вывести ракеты с Кубы без всяких на то для Америки условий. Но тут неожиданно последовало второе письмо Хрущева, датированное тем же днем.

И вдруг! Еще не завершилось утреннее заседание в кабинете у Кеннеди, а по линии спецсвязи начало поступать новое письмо от Хрущева! Это письмо было также датировано 26 октября, а кроме того, в нем сообщалось, что оно было передано в вечернем эфире 26 октября московского радио! Читая его, Кеннеди не верил своим глазам. Хрущев решил занять решительную позицию и озвучил деловое предложение, или, если угодно, торг: «Куба в обмен на Турцию».

Когда Кеннеди зачитал новое послание Хрущева своему военному штабу, добавив, что русский политический лидер даже запустил его в радиоэфир, то среди военных появилась растерянность. Они-то были уверены, что Хрущев выведет ракеты с Кубы просто так, без всяких условий! Ведь в предыдущем огромном письме от 26 октября не озвучивалось никаких условий, а только предложение «не затягивать узел на веревке войны». Но метафора — это не деловое предложение.

После того как пришло новое послание Хрущева, в котором говорилось про ракеты в Турции, американцы стали гадать: «Может быть, в Союзе произошел военный переворот, и это письмо от имени Хрущева написал кто-то другой, пришедший вместо него к власти? А если переворота и не произошло, то, значит, на Хрущева надавили его же военные!»