Юрий Мухин - Загадка 37 года (сборник)

Однако ничто, даже авторитет ПБ, лично Сталина, не могло повлиять на взгляды коминтерновцев, заставить их отрешиться от старых, уже нисколько не связанных с истинным положение дел представлений и оценок. Уже первый же на конгрессе отчетный доклад о работе ИККИ Вильгельма Пика оказался пронизанным застарелым органическим неприятием социал-демократии как таковой, II Интернационала, даже чисто теоретической возможности сотрудничества с ними на равных правах. Чуть ли не сразу Пик заявил: «Социал-демократия, как и правые оппортунисты, обанкротились, их теории потерпели жалкий крах». На протяжении почти пятичасового выступления лидер германских коммунистов и один из руководителей ИККИ пытался доказать существование «нарастания нового подъема революционного движения». Лишь мимоходом отметил, но почему-то как достижение именно ИККИ и как своеобразие, присущее лишь данному моменту, «поворот социал-демократических рабочих в сторону единого фронта с коммунистами». Под единым же фронтом он имел в виду всего только переход отдельных групп социал-демократов под полный контроль коммунистов. И потому выразил следующее понимание цели единого фронта, которое разделяли с ним практически все делегаты конгресса: «Мы предлагаем объединение всех революционных сил пролетариата в одну революционную партию на испытанной теоретической и организационной основе, учении Маркса — Ленина». А завершая доклад, призвал всех коммунистов «под знаменем Ленина — Сталина на штурм капитализма». Объяснил актуальность именно такого лозунга тем, что «каждый день может поставить нас перед крупными революционными событиями, перед необходимостью возглавить движение миллионных масс за свое освобождение. Мы, коммунисты, показываем массам единственный выход из кризиса — путь рабочих и крестьян СССР, путь советской власти».

Лишь в результате пятидневной дискуссии удалось, но только отчасти изменить настроение делегатов конгресса. И потому резолюция, принятая по докладу Вильгельма Пика, оказалась двойственной. Отразила как старые, традиционные, шедшие еще с 1919 года, так и новые, выработанные Димитровым и Сталиным совместно, положения. «VII всемирный конгресс Коммунистического интернационала, — отмечала она, — одобряет обращения ИККИ от марта 1933 г., октября 1934 г. и апреля 1935 г. к национальным секциям и руководству II Интернационала с предложением единства действий в борьбе против фашизма, наступления капитала и войны. Выражая свое сожаление, что все эти предложения были отвергнуты исполкомом II Интернационала и большинством его секций во вред интересам рабочего класса, и отмечая историческое значение того факта, что социал-демократические рабочие и ряд социал-демократических организаций уже борются рука об руку с коммунистами против фашизма и за интересы трудящихся масс, VII всемирный конгресс Коммунистического интернационала обязывает ИККИ и все входящие в Коммунистический интернационал партии в дальнейшем всемерно добиваться установления единого фронта как в национальном, так и в международном масштабе».

Вместе с тем, в резолюции содержались и принципиально новые положения. «VII всемирный конгресс Коммунистического интернационала, — провозглашала она, — предлагает ИККИ: а) перенести центр тяжести своей деятельности на выработку основных политических и тактических установок мирового рабочего движения, исходить при решении всех вопросов из конкретных условий и особенностей каждой страны и избегать, как правило, непосредственного вмешательства во внутриорганизационные дела коммунистических партий; б) систематически помогать созданию и воспитанию кадров подлинных большевистских руководителей в коммунистических партиях, дабы партии могли на основе решений конгрессов Коммунистического интернационала и пленумов ИККИ при крупных поворотах событий быстро и самостоятельно находить правильное решение политических и тактических задач коммунистического движения».

Димитров, выступая со вторым основным докладом — «Наступление фашизма и задачи Коммунистического интернационала в борьбе за единство рабочего класса против фашизма», нарушил логику теоретических построений товарищей по Коминтерну. Он самокритично остановился на недооценке опасности фашизма и потому потребовал подлинного сплочения всех антифашистских сил. И тут же опроверг возможные подозрения, что это, мол, всего лишь маневр Коминтерна. От имени возможных оппонентов чисто риторически заявил: «Пусть коммунисты признают демократию, выступят на ее защиту, тогда мы готовы на единый фронт». И тут же сам ответил: «Мы сторонники советской демократии, демократии трудящихся, самой последовательной в мире демократии. Но мы защищаем и будем защищать в капиталистических странах каждую пядь буржуазных демократических свобод, на которые покушаются фашизм и буржуазная реакция, потому что это диктуется интересами классовой борьбы пролетариата».

Димитров не ограничился лишь этим, а пошел гораздо дальше, развивая такое необычное для коммуниста положение. «И если нас спросят, — сказал он, — стали ли мы на почве единого фронта только в борьбе за частичные требования или же мы готовы разделить ответственность даже тогда, когда речь будет идти о создании правительства на основе единого фронта, то мы скажем да, мы учитываем, что может наступить такое положение, когда создание правительства пролетарского единого фронта или антифашистского Народного фронта станет не только возможным, но и необходимым в интересах пролетариата, и мы в этом случае без всяких колебаний выступим за создание такого правительства».

Далее же, исходя из собственного положения о национальных путях развития, разобрал возможности создания Народных фронтов в различных странах. Как образец, достойный подражания, привел компартию Франции, которая «показывает всем секциям Коминтерна пример того, как нужно проводить тактику единого фронта». Обратился к социал-демократии Великобритании: «Мы готовы поддержать вашу борьбу за создание нового лейбористского правительства; несмотря на то, что оба прежних лейбористских правительства не выполнили обещаний, данных лейбористской партией рабочему классу». Более того, объявил о вполне возможной поддержке и социал-демократий, находящейся у власти — в Норвегии, Швеции, Дании, Бельгии, Чехословакии. «Мы не рассматриваем, — подчеркнул Димитров, — наличие социал-демократического правительства или правительства коалиции социал-демократической партии с буржуазными партиями как непреодолимое препятствие для установления единого фронта с социал-демократами в определенных вопросах. Мы считаем, что и в этом случае вполне возможен и необходим единый фронт».