Джон Бэррон - Агент ФБР в Кремле. Успех операции «Соло»

Хотя Бойла и Лэнтри тоже учили быть скептиками, закваску профессионального скептицизма они основывали на здравом смысле, логике и уважении к доказуемым фактам, и оба головой поручились бы за честность и преданность Морриса и Джека. Бойл говорил Лэнтри, что даже если Моррис в сговоре с Союзом, а не с ними, этот многоопытный заговорщик в Соединенных Штатах не скажет и не сделает ничего, что могло бы навлечь подозрения, потому что может общаться с Москвой практически в любое время. Поэтому прослушивание телефона бесполезно. Лэнтри, в свою очередь, указал, что, сговорись Джек с Советами, он с радостью бы принял приглашение в Москву, а не крутился здесь, как делает с 1967 года. Тем не менее, будучи профессионалами, Бойл и Лэнтри не могли возражать против слежки за Джеком и Моррисом. Шпионаж – отнюдь не развлечение, и им пришлось взяться за новую нелегкую обязанность – помогать шпионить за друзьями.

И все же они могли ратовать за применение особых процедур. Ни у Бойла, ни у Лэнтри помимо жалованья в ФБР других доходов не было, а Бойл растил шестерых детей. Многие годы они тратили на «Соло» собственные деньги, частенько суммы были сопоставимы с их доходами. Бойл имел право в любое время отправиться за счет правительства, не объясняя почему, в любое место и на любой разговор с Лэнтри, касавшийся «официального бизнеса». Тем не менее, когда он летел в Нью-Йорк для частного разговора с Лэнтри о том, как им теперь лучше поступить, он платил за билет из собственного кармана.

После конфиденциальной беседы в воскресенье они вдвоем предъявили руководству ультиматум. Расшифровки записей телефонных разговоров Морриса и Джека должны читать и оценивать опытные агенты, не имеющие никакого отношения к «Соло». Их оценки не должны подвергаться сомнению. Что гораздо важнее, участники «Соло» не должны видеть расшифровки, потому как в разговоре с Моррисом и Джеком они могут неумышленно упомянуть то, что можно узнать только из частного телефонного разговора. Записи и расшифровки сразу после анализа должны быть уничтожены, и нигде не должно оставаться никаких копий. У вас есть официальная санкция на эти записи? Вы желаете в один прекрасный день обсуждать их с комитетом Конгресса?

Руководство согласилось, и началось дознание. Бойл и Лэнтри покорно отслеживали малейшие признаки двуличности Морриса и Джека, как делали всегда, – такова была их работа. Отборные аналитики в Вашингтоне изучали папки отчетов по «Соло» в поисках сведений, которые могли оказаться неточными или фиктивными. Отчеты начинались с 1951 года. За исключением первых недель, когда Джек играл с ФБР в «кошки-мышки», они не обнаружили ни единой неточности. Аналитики отклонили жалобу ЦРУ на поставку ФБР дезинформации, а именно – сообщения о готовности Советов признать Израиль. Да, война на Среднем Востоке разразилась вскоре после того, как советский министр Андрей Громыко в числе других сказал про это Моррису. Но это не доказывает, что один или другой солгал. Нелепо думать, что Израиль, окруженный враждебными государствами, ослабил оборону из-за единственного донесения о возможных действиях Советов, причем полученного из неизвестного источника, из третьих рук.

В расшифровках телефонных разговоров Морриса, Джека, Евы и Розы не нашлось ни единого подозрительного слова, несоответствия или противоречия, ни одной подозрительной фразы. Единственное, что узнало ФБР, – это что Моррис с Евой играют на бирже. Они брали равные суммы денег и с помощью разных брокеров выясняли, кто лучше сыграет на фондовом рынке. Ева играла с детским энтузиазмом: «Слушай, не говори Моррису, что я купила».

Если подводить итог, то все записанные разговоры, наблюдения, дознания и анализы показали, что 58-й и 69-й были теми, кем их знали Бойл и Лэнтри. После почти шести месяцев кто-то из руководства, возможно, Рэй Уоннол, скомандовал:

– Довольно. Хватит. Пора возвращаться к борьбе с врагами, а не с друзьями.

Теперь никто не оспаривал преданности Морриса и Джека, однако сомневающиеся выдвинули новый тезис: «Соло» продолжалось настолько долго, что Советы должны уже обо всем догадаться. Они используют операцию в качестве удобного средства контрабанды денег, а Морриса и Джека – как невольных проводников дезинформации.

В ответ у Бойла и Лэнтри возникло несколько вопросов. Разве Советы хотели, чтобы ФБР вплоть до последнего цента знало, сколько денег передается американской компартии? Разве хотели они дать возможность ФБР в любое время разжечь антисоветский скандал, доказав, что американская компартия содержится и оплачивается из-за рубежа, и тем окончательно ее уничтожить? Разве Брежнев, Суслов, Пономарев, Мостовец и другие советские лидеры стали бы постоянно тратить время на общение с американским шпионом? Посвятили они коммунистических правителей Восточной Европы в свой план как союзников или позволили свободно беседовать с Моррисом, не говоря, что он шпион? А как насчет Гэса Холла? Того проинформировали, что его ближайший помощник работает на ФБР? А что насчет КГБ? Делился бы комитет с ФБР через Джека своими самыми сложными технологиями и способами связи? И где вся эта дезинформация – хотя бы один пример?

Ну, отвечали скептики, если Советы еще не осознали, что операцию контролирует ФБР, то вскоре непременно поймут, потому что продолжительность и успех «Соло» случайность исключают.

Когда ФБР уведомило Киссинджера об этих опасениях – что «Соло» может быть или стать средством дезинформации в руках Советов и что пора подумывать о прекращении операции, он сказал: «Чепуха!» (знающие люди говорят, что он употребил другое слово).

Угроза для «Соло» изнутри ФБР ослабла, зато обострилась угроза извне, когда комитеты Конгресса расширили область своих расследований. Каждое утро Моррис открывал газету, боясь увидеть, что там написано, и Бойл опять предупреждал Уоннола о необходимости моральной поддержки.

Поэтому десятого октября 1975 года, за четыре дня до вылета Морриса в Москву, в Нью-Йорке созвали еще одно совещание. Присутствовали полномочный заместитель директора Томас В. Ливит, начальник отдела Бранниган, Джеймс О. Ингрэм, инспекторы Раймонд Ракел, Дэвид И. Хаузер и специальные агенты Томас Дж. Девайн, Бойл и Лэнтри.

Намекая на расследования комитетов Конгресса, Ливит сказал:

– Времена в Вашингтоне не самые радостные, но дела не совсем безнадежны.

Моррис, который так и не узнал, что они с Джеком побывали «под колпаком», выступил в защиту ФБР.

– В отношении огульных обвинений против Бюро должен сказать, что по большей части виновата та книга. Для меня она стала аргументом, в котором я черпал уверенность в своей правоте. Я начал борьбу с коммунистами из-за того, что методы их действий не подчиняются никаким законам, и из-за их немыслимого террора.