Эмилио Сальгари - Гибель Карфагена

-- Да, да. В этом отношении ты прав. Но тем более причин и мне не сидеть сложа руки, а выступить на защиту моей родины.

-- Ты, должно быть, разработал уже какой-нибудь план, как помочь Карфагену в беде, -- осведомился Тала.

-- Да, во всяком случае я, как мне думается, смогу оказать большую услугу отчизне.

Фульвия, молча слушавшая словопрения, положила руку на плечо Хирама.

-- Послушай, друг! -- предостерегла она. -- Подумай, не один раз подумай, прежде чем что-то предпринимать. Да, я знаю, сейчас, когда грозовая туча нависла над Карфагеном, тебя, пожалуй, не тронут. Может, тебя даже с радостью примут. Один твой меч стоит больше, чем сотни мечей наемников. Ты -- один из тех, за кого карфагеняне цепляются в час грозящей беды. Но Тала прав: пройдет гроза, и твои соотечественники отвернутся от тебя, предадут тебя, как предали Ганнибала.

-- А я так думаю, -- вмешался Сидон. -- Пока война закончится, много воды утечет. Хоть Карфаген и не таков, каким был некогда, но ведь тут малому ребенку понятно, что это -- последний бой не на жизнь, а на смерть. Значит, Карфаген окажет отчаянное сопротивление. Пройдут многие недели и месяцы, прежде чем решится его судьба. А за это время мало ли какие случаи могут представиться?

Короткий сухой удар в дверь прервал беседу.

Как-то невольно все одновременно вздрогнули и обернулись к двери. Крик удивления вырвался из уст Хирама, Си-дона и Фульвии.

-- Фегор!

Действительно, на пороге, насмешливо улыбаясь, стоял шпион Совета Ста Четырех.

-- Ты? Здесь? -- бормотала Фульвия, поднимаясь и идя ему навстречу. -Как ты узнал, что мы находимся в этом доме?

Фегор улыбнулся уже откровенно насмешливо, прищурив глаза.

-- Это было так трудно, так ужасно трудно, -- сказал он иронически. -Мне пришлось пройти за тобою вслед, когда ты вышла из моего дома, идти, не теряя тебя из виду, подглядеть, куда ты вошла. А потом -- этот дом я посещаю далеко не первый раз.

-- Смотри, берегись! -- сказал угрожающе Хирам. -- Не в первый раз ты приходишь сюда, но, может быть, в последний!..

Сидон и несколько воинов, не ожидая приказания, бросились к двери, чтобы отрезать дорогу шпиону.

Но Фегора, казалось, ничуть не обескуражил и этот судорожный прием, и даже то, что воины теперь ждали лишь сигнала Хирама, готовые броситься на пришедшего.

-- Та-та-та! Зачем торопиться? -- сказал он спокойно. -- Я пришел к вам, как это ни странно, с дружескими... гм... намерениями.

-- Хорош друг! -- вызывающе и презрительно воскликнул Сидон.

-- Почему нет? -- пожал плечами Фегор. -- Что мешает нашей дружбе?

-- Дружба профессионального предателя...

-- О боги! -- поднял к небу руки Фегор, поглядывая вокруг полными насмешки глазами. -- Каждый делает, что может. Один, как ты, рожден моряком, и ему предназначено утонуть в какой-нибудь луже. Другой самой судьбою уготован быть солдатом и расколоть свой медный лоб о какой-нибудь камень. А я рожден быть шпионом. Что хуже, что лучше -- знают одни только боги, если, конечно, они вообще что-нибудь знают... И потом, что за презрение к моему ремеслу? Клянусь, оно ничем не хуже, чем ваше. Оно гораздо опаснее, чем ремесло солдата, ибо вы деретесь временами, а шпион всю жизнь ведет войну, не зная отдыха, и часто его спасает только одно -- хитрость, ум, тогда как вы прячетесь под броней.

-- Довольно болтовни! -- прервал Хирам его апологию предательства и шпионства. -- Говори, зачем ты пришел к нам? Опять предать нас?

-- Глупости! Сразу видно, что ты -- не деловой человек, хотя сражаться и умеешь. Я же сказал вам, что пришел с дружескими намерениями. Но, разумеется, кого-нибудь я уж непременно предам -- без этого я не могу обойтись. Но на этот раз не твоя, Хирам, очередь: я предаю не тебя, а Гермона. Каждый делает, повторяю, что может. Я же, со своей стороны, стараюсь все исполнять самым тщательным образом. Люблю делать дела чисто. Такова моя натура. Я поклялся Фульвии, что стану на твою сторону, и сдержу свое слово. Разумеется, не даром. Ты должен будешь заплатить мне, и заплатить щедро.

-- Тебе будет достаточно одного таланта? -- спросил Хирам.

-- Уф! -- вздохнул Фегор. -- Клянусь богами, я и не подозревал, что ты можешь быть таким выгодным клиентом и награждаешь за маленькие услуги по-царски. Знай я это, давно бы перешел на службу к тебе. Чтобы заработать талант, я должен был до сих пор работать не меньше четырех-пяти лет. За талант я предам кого угодно, сделаю все, что тебе понадобится.

-- Значит, ты действительно поможешь похитить Офир?

-- Да, разумеется! Берусь возвратить ее тебе, но, конечно, при условии, что твои друзья помогут мне. Дело не такое простое и легкое. Без борьбы его не обделаешь. Тсоур боится нападения. Он принимает серьезные меры для того, чтобы не допустить похищения Офир.

-- Хорошо! -- подумав, ответил Хирам. -- Если ты говоришь серьезно, то все мои воины в твоем распоряжении. Когда же ты думаешь приняться за дело?

-- Хорошо мгновенно раздавить сандалией скорпиона, когда тот ползет! -ответил Фегор. -- Но такие предприятия, как наше, можно только испортить излишней торопливостью. Ни сегодня, ни завтра. Покуда тут царит еще сравнительный порядок, было бы, по меньшей мере, глупо делать что-нибудь. Но ты, наверное, уже слышал о грозе, идущей на Карфаген.

Хирам кивнул.

-- Ну вот. Боги, какая сумятица вскоре поднимется тут, в гордом Карфагене! -- как будто со злорадством хихикнул Фегор. -- А какая паника! А сколько бестолковщины! А сколько неосторожных глупостей и промахов наделают люди, которые считают себя умными! Держу пари, что не только гордый Гермон или нежно влюбленный в твою невесту Тсоур, но и мудрейший Совет Ста Четырех -- все потеряют голову, станут беспомощными, как дети. Разумеется, тогда ослабят надзор, займутся другим. Тогда мы и будем орудовать.

-- Но верно ли то, что Рим собирается начать войну с Карфагеном? Может быть, это только пустая угроза? -- спросил Хирам.

-- О, начать войну? -- воскликнул Фегор. -- Но республика сама уже, словно баран, отдалась в руки римлян! Этой ночью вернулись из Рима послы. Они ездили туда жаловаться на постоянные притеснения, которые чинит Карфагену Массинисса. В Риме их прижали, римляне обвинили во всем Карфаген, римляне потребовали исполнения унизительных условий. И Карфаген отдался на милость римского сената, приняв все его требования.

-- Без сопротивления? Без борьбы? -- вскочил, сжимая кулаки, Хирам.

-- А кто стал бы сопротивляться? -- спокойно ответил Фегор. -- У нас нет больше армии.

-- Но зато у нас есть могущественный флот, который еще может оспаривать у римлян победу...

-- Наш флот безоружен.

-- Как безоружен? Что ты говоришь?

-- Да, Совет Ста Четырех взял на себя обязательство выдать римлянам все оружие, какое только имеется у нас в наличности. Завтра двести тысяч кирас, все мечи, щиты и даже тяжелые боевые орудия, катапульты, будут погружены на корабли и отправлены в Рим. А потом война все равно вспыхнет, в этом нечего сомневаться, и Карфаген уже не выйдет из нее победителем. Римляне слишком хорошо умеют обделывать свои дела.