Рене Кастр - Мирабо: Несвершившаяся судьба

Эти послания совершенно в стиле комедий Бомарше: Мирабо сначала писал Жюли инкогнито, представляясь могущественным вельможей, изменившим свой почерк, чтобы его не узнали. Откуда происходит его могущество? Доверительное признание: он любовник принцессы де Ламбаль, а потому обладает неограниченными возможностями.

В полном восторге (хотя Мирабо всё же сообщил ей, что «чудовищно некрасив») Жюли Довер, верно, ответила очень любезно, так как вскоре действия Мирабо приняли непредсказуемый оборот. Именуя отныне Жюли «своим любезным другом», он посылал ей признания в любви: «Если бы вы знали, какую цену я придаю счастью быть любимым, то почувствовали бы, насколько дороги мне нежные выражения вашей благосклонности ко мне».

Мысленно влюбившись в Жюли, Мирабо платонически изменил Софи с незнакомкой. Разумеется, он рассказал обо всем в письме к госпоже де Монье из соображений недавно усвоенного изощренного нравственного садизма.

Этот умозрительный роман с грядущими судебными преследованиями (увы, в жизни Мирабо всё превращается в процесс) смешался с менее возвышенными событиями.

Если верить нашему герою (а это надо делать с оговорками), его репутация обольстителя принесла ему любовь даже в темнице. Из окон самых высоких башен Венсенского замка можно было наблюдать узника, передвигающегося по кругу в садике. Несколько женщин из порядочных семей пристрастились любоваться зверем в клетке. Тогда Мирабо своим серебристым голосом спел оперные арии, некогда соблазнившие Эмили де Мариньян. Комендант, господин де Ружмон, приказал заключенному молчать под тем предлогом, что в тюрьме петь нельзя. Возмущенная жестокостью своего супруга, госпожа де Ружмон сама явилась утешить провинившегося; а поскольку это дело оказалось ей одной не под силу, взяла себе на подмогу сестру, госпожу де Рюо. Мирабо, снова вкусивший физической любви, проявил такую ненасытность, что жене и свояченице коменданта пришлось предоставить в распоряжение неутомимого любовника служанок. После чего наш султан стал плести интриги, заставляя ревновать всех этих женщин, сходивших по нему с ума.

По меньшей мере, такие печальные и смешные истории рассказывает Мирабо Софи, чтобы поддержать ее страсть к нему, а заодно помучить.

Всё это лишь последствия заключения, характерные для взрывного темперамента. Можно найти и еще одно оправдание: поведение графини де Мирабо в те годы, когда ее муж был узником короны.

На Эмили де Мирабо, несомненно, лежит ответственность за злоключения ее мужа, и ее виновность выходит далеко за рамки частной жизни: последствия неладов в семье сказались на судьбе Франции. Если бы поведение мадемуазель де Мариньян было безупречным, если бы она хоть немного любила человека, которому легко позволила себя скомпрометировать, возможно, результаты политических размышлений Мирабо были бы явлены отчизне десятью годами раньше. Поскольку он был одним из очень немногих соотечественников, которые знали, какие следует предпринять реформы, можно представить, какую бы он сделал карьеру. Меж тем несправедливость помешала свершиться его истинной судьбе, заключавшейся в том, чтобы спасти тысячелетнюю монархию, обратив ее к реальной жизни.

Чтобы почуять нарождающийся гений, нужна исключительная душа; Эмили же была лишь пошлой провинциалкой, единственной целью которой было бороться со скукой методами, доступными ее ограниченному уму. Ежедневное общение с исключительным человеком было слишком тяжелым испытанием для двадцатилетней девушки, жизнь которой состояла из приемов, празднеств, мелких сплетен. Мирабо на какое-то время позабавил ее своей неукротимостью, а потом оттолкнул самой глубиной своего ума. Первый подвернувшийся фат заставил ее изменить ему, и хуже всего то, что она извлекла выгоду из своего грехопадения, поскольку побочным его следствием было заключение Оноре Габриэля в замок Иф.

Действуя в интересах внука, Друг людей оставил тогда невестку в Биньоне, а потом отвез в Париж, подготовив для нее особняк на улице Сены. Он был решительно против развода, который позволил бы графине де Мирабо свободно распоряжаться своим состоянием. Эти темные соображения оказались правильными, поскольку вдовая госпожа де Мариньян умерла, пока Мирабо находился в форте Жу, и госпожа де Мирабо разом стала обладательницей 60 тысяч ливров, полагавшихся ей после смерти бабки. Этой наличности хватило бы на покрытие долгов, если уломать ростовщиков. К несчастью, в то же время состоялось бегство Софи де Монье и была написана записка Мирабо в пользу матери, ведущей процесс о разводе. Как мы помним, по такому случаю маркиз де Мирабо примирился с маркизом де Мариньяном, и они объединили свои усилия, чтобы Оноре Габриэля, находившегося тогда в Дижоне, перевели в Дуллен.

Когда тайный приказ был получен, а заключение Мирабо, по мнению истцов, должно было стать бессрочным, отец и тесть подписали договор, чтобы уладить судьбу супруги и ребенка: маленький Виктор де Мирабо должен был остаться в Маноске у Гассо, а Эмили была вольна отправиться к отцу в Экс, что она и сделала не колеблясь.

Эмили торжествовала: она могла выставить себя мученицей, которую надо жалеть; к тому же она могла унижать мужа, которого не смогла понять, и не отказывала себе в этом. Не удовлетворясь сей низкой местью, она дала удовлетворение инстинкту, унаследованному от всех своих предков, законных и незаконных, — жажде наслаждений.

Не будучи красавицей, Эмили была молода, свежа, довольно привлекательна. Разлучившись с мужем, она вновь обрела статус самой богатой наследницы Прованса и охотно позволяла за собой ухаживать даже тем, чьи предложения о браке в свое время отвергла.

Увеселения обрели новую столицу: граф де Вальбель прежде времени одряхлел, расплатившись тем самым за невоздержанность в наслаждениях; сборища в Турве обратились в воспоминание; эстафету принял замок Толоне, вотчина Галифе. Замок находился в одном лье от Экс-ан-Прованса, в зеленой долине у подножия скалистой горы Сен-Виктуар. Веком позже здесь обычно пристраивался с мольбертом Сезанн.

Галифе, плантаторы из Сан-Доминго, в несколько лет сколотили состояние достаточное, чтобы заправлять местной жизнью. Граф де Галифе только что потерял жену и тяжело переносил вдовство. Это был тридцатилетний мужчина, бывший мушкетер, отправленный в отставку в чине бригадного генерала графом Сен-Жерменом. Он не имел другого занятия, кроме как тратить самым приятным образом свои пятьсот тысяч ливров ренты. Поскольку он интересовался литературой и страстно любил театр, то построил зал для спектаклей, а в роскоши силился превзойти графа де Вальбеля. Новому двору не хватало только королевы. Эмили появилась в нужный момент, завладела короной и стала повелевать.