Сергей Лесной - Русь, откуда ты?

Среди авторитетных ученых антинорманистов следует упомянуть украинского историка М.С. Грушевского, однако в самом споре он, в сущности, не принял участия, ограничившись только перечислением некоторых уже отмеченных до него ошибок норманистов. Его большая работа представляет собой подробное изложение высказанных мыслей, но оригинального в ней мало, кроме того, формулировки его и способ изложения неясны и даже туманны.

В одном он соверешенно прав и привел этому много доказательств, что имя «Русь» имеет явно южное, именно причерноморское происхождение и веками древнее «рюриковичей». Нас, однако, интересует не только откуда пришло имя «Русь», но и как создалось само государство.

Грушевский ведет Киевскую Русь прямо от антов, в чем, по-видимому, не ошибается, но он не привел ни одного убедительного доказательства, что в понятие «анты» не входили и другие славянские племена, в особенности юго-восточного сектора, например, примыкающие к Дону (см., напр., указание Псевдозахария, относящиеся к 555 г. и др.).

Понятие «анты» Грушевский сливает с современным понятием «украинцы», что безусловно неверно: часть их была современные украинцы, значительная часть истреблена в дальнейшем ходе истории между Доном и Дунаем, часть их представлена современными русскими. Сливать «антов» исключительно с киевскими русскими у нас нет оснований, — мы имеем много данных, что в VII–VIII вв. роль славян в степях Северного Причерноморья, в особенности к востоку от Днепра, была значительнее, чем при хазарах в конце VIII и IX веке.

Грушевский видит доказательство отсутствия, так сказать, «восточных антов» в том, что о них история в подробностях умалчивает. Молчание истории, однако, не значит, что их не было: отсутствие крупных центров и событий, могущих заинтересовать Запад, является причиной этого, зато косвенных данных о них имеется очень много.

Грушевский, однако, не является настоящим антинорманистом: отбрасывая решительно норманство имени «Русь», он в то же время отбрасывает и мысль, что «рюриковичи» были западными славянами, и вместе с тем принимает, что норманы хозяйничали не только в Новгороде, но и в Киеве, чего не было. Таким образом, его следует считать «полунорманистом». Следует также принять во внимание, что первое издание его «Истории Украйны-Руси» вышло в 1898 г., а второе в 1913 г., следовательно, все достижения исторической науки после 1913 г. остались невключенными.

Несмотря на блуждания и колебания специалистов-историков, на неопределенность положения в вопросе о происхождении Руси, ищущая мысль не успокаивалась. В особенности в кругах любителей истории, пусть и не специалистов в традиционном понимании слова. В 1911 г. вышла книга (в 3-х выпусках) Т.П. Мятлевой «Происхождение самобытной русской народности и России в стародавние времена до образования Русского государства».

Работа эта написана не специалистом историком и отражает то, что многие не удовлетворились официальной версией истории и старались искать иное разрешение проблемы. Из-за недостатка места мы приведем лишь одну цитату из Мятлевой, отражающую ее кредо.

«Для нас было покрыто густой тьмой происхождение Русского государства, и обитатели нашей страны в древние времена — и не только до Р.Х., но и в течение 8 столетий спустя — оставались нам вполне неизвестными. Таким образом, вся история России являлась могучим, ветвистым и пышным деревом — будто без корня. Чтобы дать какое-нибудь начало нашему несомненному существованию, мы придумали полусказочное предание о призвании русским народом трех братьев, будто бы шведов или норманнов, для управления нами, так как мы сами, славяне, себе не умели, дескать, устроить прочного государства.

А вместе с тем на почве этой сказки выросло государство не скандинавское, а чисто русское. Ведь это все равно, как если бы мы, не видя корней прекрасного, густолиственного растения, далеко спрятанных в земной глубине, сочли бы цветущим и разрастающимся без корня. Так же невероятно думать, что русский народ окреп и вырос как бы без почвы — благодаря норманно-шведской прививке. Больно, обидно и странно упорствовать в таком мнении, опровергаемом теперь достопочтенными, глубоко осведомленными историками Забелиным и Иловайским» (стр. XVII).

Так мыслили вдумчивые читатели в 1911 г. Мысль была на верном пути, но затем настала война 1914 г., а за ней революция. Прошло много лет, пока наука смогла вернуться к исследованиям.

Советские историки Греков, Тихомиров, Насонов, Третьяков, Мавродин, Левченко и многие другие поработали немало, но принципиально нового почти ничего не внесли. Все они блестяще доказали (в особенности археологи), что корни русской культуры совершенно самобытны, что говорить о влиянии норманнов вовсе не приходится. Однако в вопросе о государственности, о династии, возглавлявшей Киевскую Русь, советские историки не сдвинулись с места, признавши по крайней мере династию норманской, а не славянской. Таким образом, советская наука заняла позицию, которую можно назвать «полунорманской». В капитальном труде по истории, изданном в 1957 г. Академией наук, Рюрик еще считается «конунгом». Не видно изменений и за последние годы. Советская научная мысль на удивление оказалась в этом направлении совершенно не критической, и, хотя блестящие археологические открытия толкали ее на верный путь, до сих пор курс остался прежним.

Решение проблемы, повторяемся, пришло из зарубежья, где линия развития научной мысли не прерывалась. Из-за недостатка места мы упомянем лишь три работы.

В 1947 г. в США вышла большая работа В.А. Рязановского «Обзор русской культуры». Хотя она и не посвящена специально истории, но большой раздел ее детально разбирает положение современного норманизма, главным образом — взгляды Мошина (1931).

Критика взглядов Мошина сделана так исчерпывающе и основательно, так подкреплена новейшими литературными данными, что после нее можно было бы считать: с норманской теорией покончено. К сожалению, другая сторона вопроса, именно доказательства славянства «Рюриковичей» и т. д., развита недостаточно; в некоторых местах совершенно очевидно, что В.А. Рязановский от норманизма окончательно и безоговорочно еще не отрешился. Он еще не решается прямо сказать, что норманны на Руси играли роль, близкую к нулю.

Во всяком случае работа В.А. Рязановского была очень крупным шагом вперед и нанесла непоправимый удар норманизму. К сожалению, работа эта вышла, по-видимому, небольшим тиражом, большого внимания у русского читателя не вызвала и на деле оказалась малооцененной, хотя и является прекрасным трудом. Уже один объем ее, более 1200 страниц, не мог способствовать ее широкому распространению, в особенности в послевоенное время. Все это, однако, не умаляет ее прекрасных качеств.