Абубакар Самбиев - Технический анализ Социальных Систем

10. ЧТО ДЕЛАТЬ?

Философы лишь различным образом объясняли мир. Задача же состоит в том, чтобы изменить его.

Карл Маркс

Ответ на поставленный вопрос зависит от того, что мы хотим получить в результате своих действий, от цели, которой мы руководствуемся. Согласно условиям конкурса, объявленного "Гермесом", надо найти пути духовного и экономического возрождения России.

В свете всего сказанного выше, вывод простой: надо повышать качество элементов, снижать внутреннюю конфликтность системы. То есть, граждане России должны совершенствовать сами себя. Однако если "по капле выдавить из себя раба", то первым следствием этого будет ухудшение и осложнение жизни человека, совершившего этот нравственный подвиг. Он не может лгать, что позволяют себе другие, брать и давать взятки, строить интриги, использовать служебное положение в личных целях и т. д. В существующей системе общественных отношений такой человек будет изгоем и общество, в той или иной форме будет с ним бороться до тех пор, пока он не станет "как все". "Я слышал о множестве конфликтных ситуаций, где человека (обламывали( до тех пор, пока он не жертвовал своими моральными принципами, не приобретал навыка, нарушая закон, оформить это нарушение юридически одобренным образом и тем продемонстрировать уважение к законодательству как таковому" [14]. С тех пор, как Л. Невлер написал эти строки, если что и изменилось в России, то в худшую сторону. Сейчас антиобщественные действия стали вроде бы даже "хорошим тоном".

Подлецом быть несравнимо выгоднее. У них огромное преимущество -- они не ограничены в выборе средств для достижения своих целей и цели у них под стать средствам. Если же человек честен, принципиален, то он, во-первых, ограничен в выборе целей деятельности, во-вторых, ограничен в выборе средств для ее достижения. Поэтому он предсказуем, так как не имеет той свободы маневра, какую имеют его оппоненты и легко уязвим.

Доброта человека ограничена его душевными, физическими, финансовыми и другими возможностями. Оказывая кому-либо помощь каждый неизбежно ослабляет свои позиции в повседневной борьбе за существование. Если же мы настолько сильны в своих убеждениях, что способны преодолеть любые трудности во имя помощи ближним, то с большой долей вероятности можно утверждать, что в скором или отдаленном будущем окажемся у разбитого корыта: ни нормальной семьи, ни своего угла, ни запасов на черный день. Не случайно так уважают людей, которые ради помощи окружающим отдали жизнь в прямом смысле этого слова. Мать Тереза, Альберт Швейцер, Януш Корчак. Но как мало желающих повторить их подвиг.

Гораздо больше желающих повторить достижения, например, Александра Македонского. Конечно, это смертельный риск, и рискует не только завоеватель, он подвергает риску и уничтожает тысячи людей. Но за этот риск и воздается полной чашей. Тут и несметные сокровища, и дорогие одежды, и наложницы, и всемирная слава при жизни и после смерти (слава намного превосходящая известность, например, Януша Корчака), и тысячи рабов, и множество почитателей и последователей, летописцев, поэтов и писателей, желающих воспеть "ратный подвиг". Мало кто задумывается над убожеством цели, ради которой приносятся жертвы. "Убей одного -- и ты убийца, убей миллион -и ты завоеватель". Пантеон наших героев преимущественно составляют люди войны. Попросите перечислить самых известных людей, и вам насчитают вояк "понарошку" (героев боевиков), и реальных (наполеонов разного калибра), у которых общее одно -- они прославились убийствами. "Не раздобыть надежной славы покуда кровь не пролилась" (Булат Окуджава). Это уже мы им приписываем величие помыслов и действий. Действительно, чтобы убивать в таком количестве, нужно быть незаурядным человеком. Но всякий ли незаурядный человек велик? Почему из незаурядности Чикатило не следует его величие? Мало убил? Тем более, что все люди незаурядны, мы просто не даем себе труда выяснить, в чем именно незаурядность каждого. Если незаурядность не выражается большим числом жертв или круглым счетом в банке, то такая личность нам просто неинтересна.

Более того, и в годы войны, и в годы мира целенаправленно преследуются лучшие представители общества. Серость, посредственность, злоба не терпят, когда рядом с ними оказывается что-либо более чистое и возвышенное, чем они сами. В начале перестройки прессу захлестнул целый поток публикаций, в которых рассказывалось о том, как общество (в то время все любили валить на "партократов", но они не смогли бы нанести столько вреда, если бы не пользовались поддержкой масс) преследует людей принципиальных, честных, незаурядных. Где-то изживали с работы честного милиционера, где-то не давали работать талантливому изобретателю, где-то преследовали диссидентов... Людей доводили до общепринятых норм серости, после чего успокаивались. Если же попадались крепкие духом, то их уничтожали. Тема перестала быть модной и сошла на нет, а проблема осталась. Происходит это как-то между прочим, незаметно для самого общества, потому что таких людей единицы, а серых много и налицо значительное численное преимущество последних, которое они успешно реализуют.

Мешая интеллектуальной и нравственной элите, совершенно необязательно люди действуют из каких-то корыстных соображений. Кто не хотел бы быть лучше? Но здесь вступает в действие и обычный конформизм обывателя, и невыгодность и непрестижность интеллекта, нравственного поведения, здорового образа жизни.

В то же время, общество не может жить без качественных элементов. Поэтому создаются заповедники, где они могли бы себя проявить. Это коллективы, работающие над техническими проектами, которые имеют большое значение, например, для обороны, где собирается интеллектуальная элита общества. Это спорт высших достижений, где собирается наиболее физически подготовленная часть общества. Это творческие объединения работников искусства, например, известные театры и оркестры. От наличия таких подсистем в обществе, их количества и степени элитности зависят как престиж страны, так и само ее существование. С одной стороны, с качественными элементами борются, с другой их терпят как неизбежное зло.

Самосовершенствуясь, люди обычно охватывают этим процессом какую-то одну сторону своего бытия. Очень часто встречаются интеллектуалы с подорванным физическим здоровьем (не случайно стереотип интеллектуала, который сложился в общественном сознании -- это чахлый очкарик), образцы физического здоровья, не имеющие ни ума, ни совести ("сила есть -- ума не надо"). Людей, которые счастливо и гармонично совместили бы в себе интеллектуальное, физическое и нравственное здоровье ничтожно мало. Труд этих одиночек, при всем своем благородстве и общественной полезности, обществом, мягко говоря, не поощряется.