Ростислав Самбук - Буря на озере

- Товарищ Луговой, Евген Маркович? - спросил Шугалий, остановившись и с любопытством разглядывая его.

- Ну да, Луговой, - с достоинством ответил крепыш и протянул большую, как лопату, руку. Смерил Шугалия оценивающим взглядом: - Откуда будете, потому как, извиняюсь, раньше не доводилось...

- Не доводилось, - подтвердил капитан, предъявляя удостоверение: - Я из госбезопасности. По делу ветврача Завгороднего.

Говоря это, пристально смотрел на Лугового, но на лице бригадира не дрогнул ни один мускул.

Луговой сказал:

- Я знал ветврача и жалею, что так случилось.

Уважаемый был человек.

- Откуда знали Андрия Михайловича?

- В одном городе живем.

- Город не так уж мал.

- Старожилы мы.

- Вы, кажется, из Любеня?

- А вам откуда это известно?

Шугалий пожал плечами так, что Луговой понял всю неуместность своего вопроса. Ответил:

- Когда-то жил в Любеке. После войны.

- Тут лучше?

- Человеку хорошо там, где его нет.

- Грех про Озерск такое говорить.

Луговой ковырнул голыми пальцами ноги теплый сухой песок. Спросил, бросив взгляд на капитана:

- А вам, собственно, что нужно? Может, рыбы?

- Нет, рыбой не интересуемся.

- Знаем... Сперва про жизнь, а потом все равно про рыбу, - усмехнулся бригадир. - Но где теперь возьмешь рыбу? Браконьер за хорошего леща рубашку снимет. Вот и едут к нам... А сегодня улов был хороший:

центнера три с гаком.

- Лещи? - полюбопытствовал Шугалий.

- Несколько щук больших, сазаны да белая мелочь - красноперки, подлещики. - Вынул из замусоленного кармана пачку дорогих болгарских сигарет с фильтром. - Угощайтесь, капитан.

По всем признакам он должен был курить "Памир"

или, по крайней мере, "Приму", но "Стюардесса" тут, на берегу Светлого озера, в глухом Полесье... Шугалий и в области уже давно не видел таких сигарет:

осторожно вытащил из пачки одну, заметив:

- Богато живете!

- Угощают... - Луговой ловко выбил заскорузлым пальцем сигарету и себе.

- Уважают?

- Сазанов больше уважают...

Шугалий не надеялся на такую откровенность, посмотрел Луговому в глаза, и оба засмеялись.

- У меня к вам, Евген Маркович, несколько вопросов, - сказал капитан.

- Так прошу в дом.

Оттуда несло тухлой рыбой, и Шугалий поморщился. Бригадир сразу же повернул обратно.

- У нас вон там, под деревьями, скамейка стоит, в затишке, мешать не будут.

Направляясь к скамейке, Шугалий спросил:

- Где вы были, Евген Маркович, в субботу и воскресенье семнадцатого и восемнадцатого августа?

Луговой остановился и сказал, снисходительно глядя на капитана:

- Вот оно ч-то... Капнул кто-то на меня? У нас слух пошел: убили ветврача... А ежели убили, то должен быть убийца. На меня наговаривают?

- Но вы не ответили...

- Мы уже десять дней в Пилиповцах. - Бросил окурок, затоптал голой пяткой. - Всей бригадой.

- И никуда не отлучались?

- Ребята в село за пивом ходят, а у меня и без того разных дел много.

- Значит, семнадцатого и восемнадцатого августа были тут, в бригадной усадьбе.

- Если можно это назвать усадьбой... Восемнадцатого буря была, мотор ремонтировали. Помпа отказала, греться начал. Полдня просидели.

- А накануне?

- С утра сети выбрали, отдыхали и "козла" забивали. Вечером снова за сети. Эй, Микола и Степан, идите-ка сюда, - крикнул он парней, ремонтировавших сети. - Расскажите товарищу, что делали семнадцатого и восемнадцатого. - Он деликатно отошел в сторону, чтобы даже своим присутствием не влиять на подчиненных, и через несколько минут Шугалий убедился в безупречном алиби Лугового. Подошел к скамейке, на которой сидел бригадир.

- А кто капнул? - неожиданно спросил тот. - Конечно, - вздохнул он, не скажете, но все равно дознаюсь и морду набью. Пускай потом судят за хулиганство, но, ей-богу, набью!

Шугалий закурил и начал издалека:

- Вот вы из Любеня, а мне рассказали, как в сорок четвертом бандеровцы...

- Это вы про нападение Стецишина?

- Ага, слышал, что бандеровцы полгорода вырезали.

- Ну, полгорода - это брехня, но по официальным данным что-то около двухсот убитых.

- И вы были в ту ночь?..

- Был. - Глаза у Лугового потемнели. - Был, черт бы их побрал, и еле выбрался из переделки. Если бы помощь опоздала, и я бы там лежал.

- Работали шофером в больнице?

- А вы успели изучить мою биографию.

- Просто заглянул на заводе в отдел кадров. Вы сами об этом писали...

- Листок учета?

- Анкетные данные. Иногда за одной строчкой...

- Точно! - оживился Луговой. - Вот и в ту ночь...

- Расскажите.

- Зачем это вам?

- Но ведь такое невозможно забыть.

- Невозможно, - согласился Луговой. - Сколько буду жить, не забуду. Я тогда только из армии демобилизовался. Тяжелое ранение. Легкое зацепило... - Он пожал плечами, и Шугалий увидел у плечика майки белый рубец. - Рана еще не совсем зажила, да попросили в больнице пошоферить, людей нет, а им какуюто списанную машину выделили. Почему же не выручить - пошел. А в ту ночь бандеровцы и на больницу напали. Слава богу, у главврача знакомые офицеры ночевали. Три автомата да у сторожа карабин. Я из этого карабина двоих уложил. Кое-как отбивались, пока из Озерска помощь не пришла. Медалью меня еще наградили - "За отвагу". На фронте о ней мечтал, а получил в тылу.

С Луговым все было ясно, но Шугалию хотелось еще посидеть тут, в тенечке, может, угостили бы ухой, - из ведра, висевшего над костром рядом со скамейкой, шел аппетитный запах, да надо было ехать; капитан нехотя встал, и Луговой сразу угадал эту его нерешительность.

- Уха уже готова, - подмигнул он, - и у нас найдется... - Растопырил большой палец и мизинец, показывая, что именно у них есть, и капитану тоже захотелось выпить рюмочку, даже проглотил слюну, но все же отказался.

- Ну хорошо, капитан, - совсем уж фамильярно похлопал его по плечу Луговой, переходя на "ты", - ты не того... не думай, что я хочу подольститься, не надо мне, но парочку сазанов...

- В гостинице их зажарить?

- Может, у кого-нибудь из знакомых...

- Нет, нет...

- Жаль. Будешь уезжать, загляни. Я тебе угрей подброшу. Хоть жену удивишь.

- Еще испугается, никогда не видела.

- Так свистни, когда будешь отчаливать. И не думай, что у нас шарага леваков - заплатишь, что положено.

- А я и не думаю, - ответил Шугалий, но все же вспомнил бригадирскую "Стюардессу". Должно быть, надо иметь огромную выдержку, чтобы, имея дело с сазанами и угрями, дымить "Памиром". Наверно, Луговой со своими ребятами не совсем придерживаются всех параграфов, приказов и постановлений, и все же бригадир был симпатичен Шугалию; капитан на прощанье с удовольствием пожал ему руку.

Он вернулся в Озерск под вечер. Еще издали увидел: на площади перед гостиницей маячит Олекса.

Заметив капитана, обрадовался:

- Я вас уже полчаса жду.