Дмитрий Хмельницкий - Союз звезды со свастикой. Встречная агрессия (сборник)

31 Kurzer Lehrgang, с. 440.

32 Там же.

33 Применимость обоих лозунгов только вне Советского Союза становится очевидной, если примем во внимание, что в нем не было других партий, могущих сформировать фронт вместе с правящей, если захотят.

34 Например, статья в «Известиях» от 2 октября 1938 г., сообщающая о взглядах на «коллективную безопасность», выраженных Литвиновым в Женеве, появилась сразу же после публикации первого из серии отрывков «Краткого курса». См.: Шуленбург к МИД, Москва, 3 октября 1938, PAAA, R104356, с. 212242–4.

35 Georgii Dimitrov. Tagebücher. 7 сентября 1939, т. I (Берлин, 2000), с. 273 (запись от 7 сентября 1939 г.).

36 См.: Robert Coulondre. Von Moskau nach Berlin 1936–1939. Erinnerung des französischen Botschafters (Бонн, 1950), с. 278; также: Кулондр к Боннэ, Москва, 4 октября 1938, DDF, 2ème série, т. XII, с. 28.

37 См.: Coulondre. Von Moskau nach Berlin, с. 222. Антипольские карикатуры не были тогда редки в центральной московской прессе. Например, глумление над польской армией в «Правде», 11 февраля 1938 г., с. 5.

38 Французские дипломаты в Москве тоже выслушали тогда гневные тирады Потемкина о меньшинствах в Польше. Посол Кулондр решил, что Кремль «помешан» на разделе Польши. Потемкин сказал ему и другим французским дипломатам, писал Кулондр, что «Польша готовит себе четвертый раздел». См.: Кулондр к Боннэ, Москва, 4 октября 1938, DDF, 2ème série, т. XII, с. 28.

39 [Шуленбург] к Ворманну, пересылая «Aufzeichnung» Schulenburg [беседа с Потемкиным 29 сентября 1938], Москва, 3 октября, 1938, ADAP, ser. D, т. II, с. 800.

40 «Панская Польша бряцает оружием». Правда, 1938, 1 октября. с. 5. См.: Jürgen Pagel. Polen und die Sowjetunion 1938–1939 (Штутгарт, 1992), с. 163.

41 Шуленбург к Ворманну, Москва, 3 октября 1939, ADAP, ser. D, т. II, с. 800.

42 «После мюнхенского соглашения». Известия, 1939, 2 октября, с. 1. Шуленбург к AA, Москва, 3 октября 1938, PAAA, R104356, с. 212242–4.

43 Александр Евгений. Мюнхенский баланс. Известия. 1938, 23 октября, с. 2. См. также: Karуl Grünberg and Jerzy Serczyk. Czwarty rozbiуr Polski (Варшава, 1990), с. 160.

44 Из истории Карпатской Украины. Известия, 1938, 21 ноября, с. 2. Технически говоря, автор «Известий» ошибся. У Британии не было союза с Чехословакией ни до, ни после Мюнхена. См. также: Pagel. Polen und die Sowjetunion. с. 202.

45 Тадеуш Кобылянский – представительству в Будапеште, Варшава, 10 октября 1939, Гржибовский в Министерство иностранных дел (далее MSZ), Москва, 10 октября 1938. Марек Корнат, ред. Polskie Diplomatyczne Dokumenty 1938 (далее PDD 1938) (Варшава, 2008), с. 682 и 684; Pagel. Polen und die Sowjetunion, с. 181.

46 Гржибовский – Кобылянскому, Москва, 18 октября 1938. Корнат, ред., PDD 1938, с. 708.

47 Подоплека: Stanisław Żerko. Stosunki polsko-niemieckie 1938–1939 (Познань, 1998), c. 33–176, в нескольких местах.

48 Гржибовский в МИД, Москва, 26 октября 1938. Корнат, ред., PDD 1938, c. 731–732.

49 Бек – Гржибовскому, Варшава, 10 ноября 1938. Корнат, ред., PDD 1938, c. 766–767. Дополнительная подоплека: Pagel. Polen und die Sowjetunion, c. 181–188.

50 Komunikat… na temat stosunkуw polsko-radzieckich. 26 ноября 1938. Корнат, ред., PDD 1938, c. 793–794; Stanisław Żerko. Stosunki polsko-niemieckie 1938–1939 (Познань, 1998), с. 157, 161.

51 Коммюнике ТАСС… [о переговорах Литвинова – Гржибовского, позже опубликовано в Мировом хозяйстве], Москва, 27 ноября 1939. в кн.: Jane Degras. Soviet Documents on Foreign Policy (Лондон, 1963), т. III, с. 312.

52 Wojciech Materski. Na widecie. II Rzeczpospolita wobec Sowietуw 1918–1945 (Варшава, 2005), с. 511–519; Также: Вейцзеккер в Diplogerma, Bln, 10 января 1939, PAAA, Botschaft Moskau, 520, с. 225477. См. также: Pagel. Polen und die Sowjetunion, с. 187–191; и Paul K. Schmidt. Ribbentrops Reise nach Warschau. Ende Januar 1939. PAAA, Schmidt Nachlass, c. 15. Шмидт, один из сотрудников Риббентропа, считал, что Бек пытался использовать советские связи, чтобы усилить независимую позицию Польши против ее сильных соседей.

53 Гржибовский – Беку, Москва, 29 ноября 1938. Корнат, ред., PDD 1938, с. 801.

54 Улица, где находилcя МИД Польши.

55 Генрик Сокольницкий–Беку, Хельсинки, 12 января 1939. Станислав Зерко, ред., Polskie dokumenty diplomatyczne 1939 (Варшава, 2005), т. I, с. 20. Обсуждался ли в Париже отчет Кулондра о замечаниях Потемкина прошлой осенью? Если да, то возможно, что генерал получил эту информацию таким путем.

56 О германском отчете см.: Мартин Шлип – посольству в Москве (передавая часть письма Блюхера Грюндгерру, Берлин, 22 мая 1939), 6 июня 1939, PAAA, Botschaft Moskau, 520, с. 225300.

57 О склонности Сталина приписывать свои мысли другим: Robert Tucker. Stalin in Power. The Revolution from Above, 1928–1941 (Нью-Йорк, 1992), с. 592, 597.

58 О поисках нацистами связей с Польшей и о германских переговорах с Польшей: Żerko. Stosunki, c. 33–176, в нескольких местах.

59 Сталин о неумелом фюрере: Tucker. Stalin in Power, p. 597–598. Другой пример: Georgii Dimitrov. Tagebücher, v. I (Berlin, 2000), p. 273 (entry of Sept. 7, 1939).

Правда истории не подлежит корректировке. Если, конечно, за правду не выдавалась ложь. Ныне мало у кого вызывает сомнение тот факт, что разгром Польши был осуществлен нацистской Германией при деятельной поддержке Сталина. Это означало, что два величайших тоталитарных государства в мире стали партнерами. Советское руководство было согласно с войной, чтобы поживиться частью ее плодов.

Глава советского правительства и одновременно народный комиссар иностранных дел В. М. Молотов, выступая на сессии Верховного Совета СССР 31 октября 1939 г., неоднократно подчеркивал прочность «новых» отношений между СССР и Германией. В одном случае он говорил о том, что «на смену вражде… пришло сближение и установление дружественных отношений между СССР и Германией», в другом – о наступлении «последнего решительного поворота в политических отношениях между Советским Союзом и Германией…», в третьем – о том, что «новые советско-германские отношения построены на прочной базе взаимных интересов»1.

Предвосхищая и как бы подготавливая сталинское определение новых советско-германских отношений как «дружбы, скрепленной кровью»2, Молотов превозносил «общую» (Германии и СССР) победу над Польшей, для чего, по его выражению, «оказалось достаточно короткого удара по Польше со стороны германской армии, а затем – Красной армии, чтобы ничего не осталось от этого уродливого детища Версальского договора»3.

Таким образом, истоки той «дружбы», которую провозгласил подписанный 28 сентября 1939 г. договор о дружбе и границе между СССР и Германией (в ст. 4 данного договора стороны согласились рассматривать осуществленное ими территориально-политическое переустройство в Польше как «надежный фундамент для дальнейшего развития дружественных отношений между своими народами»4), берут свое начало в давнем недовольстве, испытываемом Германией и Советской Россией в связи с Версальским послевоенным устройством 1919 г. Это было признано В. М. Молотовым в упомянутом докладе от 31 октября 1939 г.

Не случайно уже после Второй мировой войны, в конце ноября 1945 г., утвержденный советской делегацией на Нюрнбергском процессе перечень не подлежавших обсуждению на нем вопросов, составленный по инициативе делегаций от США и Великобритании с целью воспрепятствовать встречным обвинениям защиты против правительств стран антигитлеровской коалиции, пунктом первым предусматривал запрет обсуждению отношения СССР к Версальскому миру, а пунктом девятым – вопроса советско-польских отношений5.