Иван Клула - Борджиа

В Валенсии дети ждали встречи со своим отцом. Там были его сыновья — герцог Карлос и его брат Алонсо, его внук Франсиско, маркиз де Ломбэ, его зять маркиз де Дениа. Он с трудом избежал приготовленного для него праздника и поспешно направился в Мадрид выполнить поручение, данное ему и кардиналу Александрийскому — чисто формальное, потому что Испания уже согласилась стать ударной силой в будущем крестовом походе.

Дон Хуан Австрийский находился в Мессине, где под знаменем Святого Петра собирался огромный флот. Эскадрами командовали величайшие моряки того времени: генуэзец Андреа Дориа, римлянин Маркантонио Колонна, венецианец Бабариго и кастилец маркиз де Санта-Крус. 7 октября 1571 года этот христианский флот с иезуитами и капуцинами на борту (они составляли духовное войско) разгромил ислам, одержав решительную победу в морском сражении при Лепанто.

Успех крестового похода, однако, не значил, что посольство кардинала Александрийского и Франциска Борджиа закончилось. В Португалии они должны были решить одну деликатную проблему — речь шла о выживании королевской династии вообще. Молодой король Себастьян в свои семнадцать лет находился под абсолютным влиянием воспитавшего его иезуита Гонзальве де Камарра. Монах устроил так, что его брат Мартин де Камарра стал фаворитом и министром короля. В 1568 году, когда Себастьян достиг возраста совершеннолетия — ему исполнилось четырнадцать лет, — могущество иезуитов проявилось во всей своей полноте. Под их влиянием дворянские фамилии были вынуждены возвратить награбленное ими имущество, принадлежавшее военным орденам. Молодой человек мечтал только о заморских завоеваниях и победах над неверными. Но его духовные наставники считали, что необходимо срочно обеспечить династическую преемственность. Нужно было найти жену для юноши, хотя и было известно, что сделает он это нехотя, только повинуясь приказу своего исповедника, потому что ни по своей физической природе, ни по мистической экзальтированности он не был к этому расположен.

Его бабушка, королева Екатерина, хотела, чтобы он женился на одной из ее внучатых племянниц — одной из дочерей императора Максимилиана II. Тогда Австрийский дом по-прежнему обладал бы португальской короной. Но одна из этих двух принцесс вышла замуж за Филиппа II, а другая — за Карла IX. Единственной подходящей партией оставалась французская принцесса Маргарита де Валуа — дочь Екатерины Медичи и сестра короля Карла IX. В беседе с королем отец Борджиа подчеркнул, что папа Пий V тоже согласен на этот брак, так как благодаря ему Франция присоединится к католическому лагерю. Наконец Себастьян согласился, но сделал это исключительно из христианского смирения.

Зима была в самом разгаре. Начатые в Португалии переговоры теперь надо было продолжить по дипломатическим каналам. Однако Франциск Борджиа опасался, что папским посланникам во Франции придется столкнуться с определенными трудностями, потому что принцесса, как говорили, была помолвлена с принцем-протестантом Наваррским. Король Испании предоставил ему корабль для возвращения в Италию. Но кардинал Александрийский получил из Рима приказ продолжать свою миссию. 2 января 1572 года он снова отправился в путь и приказал генералу иезуитов следовать за ним. Страдающий от болей Франциск окольными путями пересек Пиренеи, пытаясь обойти владения еретички Жанны д’Альбре, королевы Наваррской. В Блуа он приехал через два дня после легата. Молодой король оказал ему почетный прием, выехав верхом ему навстречу. Но римское посольство опоздало. В соответствии с секретным мирным договором, заключенным с протестантами 8 августа 1570 года в Сен-Жермен-ан-Лэ, Екатерина Медичи и ее сын готовили брак принцессы Маргариты с Генрихом Беарнским, королем Наваррским, юным предводителем реформистской партии. Теперь было почти уже невозможно начать переговоры в пользу Себастьяна. И речи не могло быть о вступлении французского королевства в антисултанскую лигу, во-первых, потому что со времен Франциска I между Францией и Турцией существовали особые связи, а во-вторых, потому что после яркой победы при Лепанте сама лига оказалась бесполезной. Кроме того, французы и слышать не хотели о проведении Тридентского церковного собора на территории Франции. Поэтому аудиенция у короля 8 апреля оказалась особенно неудачной.

По линии своего деда Екатерина Медичи предъявляла права на Португалию и попыталась поэтому устроить торг. Об этом она написала в Лиссабон отцу Франциску: она согласилась бы на короля Себастьяна в качестве претендента на руку своей дочери, если бы испанскую инфанту выдали замуж за ее сына герцога Анжуйского, будущего Генриха III. Но так как подобного предложения никто ей не сделал, она оставила в Блуа кардинала-легата и генерала иезуитов и отправилась в Шенонсо, куда только что прибыла королева Наваррская. 14 февраля обе королевы начали последнюю стадию переговоров о браке своих детей. Через десять дней не оставалось никаких сомнений — в Блуа пришло известие, что, несмотря на суровые требования Жанны д’Альбре, приводивший в ужас Римский двор, брак между юным еретиком и принцессой был практически решен.

24 февраля посольство Святого престола покинуло королевский двор. Кардинал Александрийский удалился с большим достоинством, его сопровождал епископ Антонио Мария Савелли, папский нунций. Кардинал отказался принять королевские подарки — серебряные и золотые вазы. Но когда он уже уходил, Екатерина задержала отца Франциска и как о милости попросила оставить ей скромные четки, висевшие у него на поясе. Папские представители уезжали в большом смущении. Несмотря на то, что им дали вежливый отказ, от них не скрыли, насколько недоверчиво королева-мать и некоторые ее советники относились к протестантам: вполне возможно, во Франции грядут перемены…

В Лионе кардинал-легат и генерал иезуитов расстались. Кардинала Александрийского срочно вызвали в Ватикан, где его дядя папа Пий V был при смерти. Отец Франциск был не в состоянии так торопиться. По дороге в Блуа он остановился в оскверненной церкви, открытой всем ветрам, и там отслужил мессу в честь Девы в день праздника Сретения Господня. Было очень холодно, и у него начался плеврит. Он не лечился как следует, и болезнь обострилась. Франциску шел шестьдесят первый год, его организм был ослаблен усталостью и умерщвлением плоти. В Сен-Жан-де-Морьен ему пришлось лечь в постель. Об этом сообщили герцогу Савойскому и тот прислал своих людей, чтобы на носилках перенести отца в Турин. Герцог приготовил почетную встречу своему гостю, но у Франциска не было сил на ней присутствовать. Он приказал перенести себя в лодку, стоявшую у берега По. Он провел Страстную неделю и пасхальные праздники в двух лье от столицы Пьемонта. Затем он спустился вниз по течению реки. Повторив путь, который когда-то совершила Лукреция, он добрался до Феррары за четыре дня.