Иван Клула - Борджиа

Однако поведение Александра и его детей по отношению к турецкому принцу заставляет сомневаться в их решимости вести святую войну. Еще в начале этого понтификата, 5 мая 1493 года, в кавалькаде, направлявшейся к Сан-Джованни-ин-Латерано, римляне видели скачущими впереди креста, бок о бок, Джемаля и Хуана Гандийского, причем оба были одеты на турецкий манер. В соборе они прохаживались, рассматривая памятники и могилы, пока папа проверял кровлю Позже, 10 июня, посол Баязида II привез в Рим содержание Джемаля:. по приказу папы прелаты и послы встречают его у Ворот Народа и провожают до жилища. Граф Питильяно, капитан Церкви, и Родриго Борджиа, капитан дворца, сопровождают его со своими солдатами. 12 июня посол пред стал перед папой во время тайной консистории Буркард описывает церемонию так: переводчик Джоджо Бузардо переводит приветливые слова турка, а священник Деметрий читает письма Баязида, написанные по-гречески, и переводит их на латынь. Они сообщают, что султан весьма обрадован восхождением Александра VI на папский трон и посылает ему многочисленные подарки, а именно дорогие ткани — разноцветные парчу, бархат, тафту. Об этих добрых отношениях с турецкой империей становится известно во Франции. Но, ободренный папским подарком — золотой розой, Карл VIII хочет, чтобы папа доверил ему руководство крестовым походом. После смерти короля Венгрии Матьяша Корвина из всех христианских государей еще больше, чем Максимилиан Австрийский, он считает себя способным возглавить святую войну с Турком — и это является одной из причин его настойчивости: одновременно он хочет вести крестовый поход и вытребовать для себя Неаполитанский трон, с XIII века объединенный с Иерусалимским.

Рим не намерен облагодетельствовать французского суверена. 14 марта 1494 года неаполитанское посольство приносит папе клятву о послушании от имени нового короля Альфонса II. Состав делегации свидетельствует, что гранды королевства согласны с тем, что арагонское потомство имеет законное право на престол: здесь присутствует архиепископ Неаполитанский, Александр Карафа, маркиз Гераче, граф де Потенца и дворянин Антонио д’Алессандро. Сама церемония происходит 20-го, а через два дня по приказу папы в консистории зачитывают заявление в пользу Арагонского дома: он подтверждает инвеституру, данную Иннокентием VIII Альфонсу еще в то время, когда он был герцогом Калабрии. 18 апреля кардинал де Монреале, Джанни Борджиа, назначен легатом в Неаполе, он должен короновать Альфонса. Новость о том, что легат действительно короновал Альфонса 2 мая 1494 года, вызвала страшный гнев при французском дворе.

Еще больше, чем коронация, брак Джофре и Санчии свидетельствует о существовании союза папства и арагонской королевской династии Неаполя. После обмена согласиями на брак 7 мая 1494 года состоялось вручение папских подарков арагонской принцессе: жемчужные ожерелья, драгоценности, рубины, бриллианты, бирюза, штуки золотой парчи, шелка, бархата. Затем король Альфонс вручает свои дары сыновьям папы. Джофре получил герцогство Сквиллаче и графство Кариати. Его брат, герцог Гандийский, провозглашен князем Трикарико, графом Кьярамонте и Лаурии. Наконец 11 мая в часовне Шато-Неф молодых венчал епископ Гравина.

Церемониймейстер Буркард присутствовал на всех этих мероприятиях и свидетельствует, что не было никаких нарушений обряда: „После пира легат и король, отец принцессы, отвели юную супругу в ее дворец. Впереди нее шли супруг и другие присутствующие. Молодожены вошли в опочивальню, где для них была подготовлена постель. Подруги невесты и служанки раздели новобрачных и уложили их в постель, супруга справа от супруги. Когда, обнаженных, их накрыли простынями о одеялами, вошли легат и король. В их присутствии подруги невесты обнажили новобрачных приблизительно до пупка. И супруг, не стыдясь, поцеловал супругу. Легат и король оставались там и беседовали между собой еще около получаса. Затем они оставили новобрачных и удалились“.

Еще семь лет назад Санчия была помолвлена с неаполитанским дворянином Онорато Гаэтани, но помолвка была расторгнута в сентябре 1493 года. Имея бурный темперамент, который она проявит позже, шестнадцатилетняя девушка могла испытывать только презрение к лицемерному завершению свадебного ритуала. Но установление, проведенное по всем правилам, делало ее брак нерасторжимым. Так было с блеском осуществлено слияние дома Борджиа с двумя ветвями королевской династии Арагона — испанской и неаполитанской.

Теперь мешал миланский союз, несколько поспешно скрепленный браком Лукреции и Джованни Сфорца. С каждым днем зятя папы все больше беспокоили ватиканские интриги. Сославшись на чуму, свирепствовавшую в Риме, он удалился в свою вотчину Пезаро и провел там лето и осень 1493 года. Он вернулся только в ноябре, привлеченный обещанием папы выплатить приданое Лукреции 30 000 дукатов, но оставался в Вечном городе не без причины. В апреле 1494 года он осмеливается выразить Александру неудовольствие по поводу союза, заключенного с Неаполем: „Находясь на службе у Вашего Святейшества, я буду вынужден служить Неаполитанскому королевству против Миланского герцогства… Я умоляю Ваше Святейшество не вынуждать меня идти против моей собственной крови и разорвать узы долга, которые меня связывают одновременно с Вашим Святейшеством и с Миланским государством“ На эту просьбу папа ответил следующее: „Вы слишком много занимаетесь моими делами. А платить вам могут оба“. Джованни счел необходимым сообщить этот грозный ответ своему дяде Людовико.

Александр не хотел удалять из Рима зятя и дочь. Он привык к спокойному присутствию Лукреции в двух шагах от Ватикана, во дворце Санта-Мария-ин-Портику, где она жила с дамами, которых любил Святой Отец, — его кузиной Адриенной де Мила и, главное, его любовницей Джулией Фарнезе. Он отослал мужа Джулии Орсо Орсини, сына Адриенны, в его вотчину Бессанелло собирать войска, а затем он должен был присоединиться к неаполитанской армии. Зимой 1193 года Джулия родила девочку, и, но слухам, ее отцом был папа.

В письме близкого родственника Джулии Лоренцо Пуччи, приехавшего в Рим, передана интимная и теплая атмосфера, царившая во дворце. Флорентийский прелат был представлен дамам 24 декабря 1493 года. Они сидят у огня, занятые разговорами о своих туалетах. Свежая и грациозная Лукреция в 15 лет находится в расцвете красоты. На ней ворсистое платье по неаполитанской моде, но вскоре она встает и идет переодеться. Когда возвращается, на ней уже длинное платье из фиолетового шелка. В это время Джулия показывает прелату новорожденную Лауру. „О, — восклицает Лоренцо, — да это живой портрет папы, это, конечно же, его ребенок!“ Прелат отмечает, что Джулия несколько раздобрела, но это ей очень идет. Она вымыла волосы, и теперь служанка их сушит и расчесывает, они волной спускаются до самого пола. „Я никогда не видел ничего подобного“, — записывает флорентиец. Горничная, закончив причесывать Джулию, покрывает ее голову накидкой из тонкого батиста, а сверху надевает золоченую сетку, тонкую как облако и сверкающую как солнце.