Иван Клула - Борджиа

Шесть вновь назначенных кардиналов прибывают в Рим. Они немедленно являются на консисторию и в зале Попугая отдают дань уважения папе, поцеловав его ступни. Они поднимаются на верхний этаж, чтобы встретиться с Чезаре в его апартаментах, где делают свой вынужденный взнос знаменосцу Церкви и взамен получают свои красные шапки. Затем герцог де Валентинуа приглашает их отобедать. Эти шесть кардиналов — друзья и близкие папы и его сына: Хайме Серре, архиепископ Ористано в Сардинии, заплативший мало — 5000 дукатов; Педро Исвалиес, архиепископ Реджо и губернатор Рима (7000 дукатов); Франческо Борджиа, архиепископ Козенца, кузен папы (12 000 дукатов); Людовико Подокатаро, епископ Капаччо, секретарь папы (5000 дукатов); Джованни Вера, архиепископ Салернский (4000 дукатов); и, наконец, Джамбатиста Феррари, епископ Моденский, датарий и доверенное лицо папы — он его часто использует, если надо заполучить обманным путем церковные наследства (22 000 дукатов).

Другие вновь назначенные кардиналы живут за границей и представляют державы, которые папа хочет успокоить или им угодить: испанцы — Пьетро Луиджи Борджиа и Диего Уртадо де Мендоса, архиепископ Севильи (заплатил 25 000 дукатов); венгр Томаш Бакош, архиепископ Грана (20 000); миланец Антонио Тривульцио, епископ Комо (20 000); венецианец Марко Корнаро, папский протонотариус (20 000); и, наконец, француз — Аманье д’Альбре, тоже папский протонотариус — мало того, что его назначение было оговорено в брачном контракте его шурина, Чезаре, он еще должен заплатить 10 000 дукатов — возвратить хотя бы часть тех огромных сумм, которые потребовал Ален д’Альбре.

По сообщению флорентийского секретаря Франческо Капелло, в соответствии с приказом армия герцога де Валентинуа должна была выступить в поход через 2–3 дня после назначения кардиналов, «как только астрологи укажут благоприятный для этого момент». Впереди войск едет Вителлоццо Вителли вместе с Орсини и Бальони. Чезаре уезжает 2 октября. Он покидает Рим, с ним едут его советники и личный штат в полном составе: кузен Франсиско Лорис, епископ Эльны, Франсиско Флорес, казначей папы, Хуан де Кастеллар, епископ Трани, Гаспаре Торрелла, епископ Санта-Джуста, врач Агапито Гверарди де Амелиа, личный секретарь герцога Микелотто Корелла — доверенный человек и главарь головорезов. В этой поездке участвуют также поэты. Винченцо Кальмета, рыцарь ордена Святого Иоанна Иерусалимского, перешел от недавно умершего в Урбино кардинала Джанни Борджиа к его кузену. Пьетро Франческо из Сполето — летописец герцога, а еще он сочиняет ему хвалебные стихи. На латыни он воспевает его достоинства, «силу его рук, величавость его благородной шеи, великолепную широкую грудь, как у мраморного Геркулеса, а еще — блеск его очей, подобных звездам». Баттиста Орфино и Франческо Сперуло, послы по особым поручениям и секретари, прославляют великие деяния Чезаре. Пьетро Торриджани — художник, которому молодой Микеланджело во Флоренции сломал нос ударом кулака, — тоже присоединился к Чезаре: он приехал из Пизы, где служил под началом Бальони.

Эти блестящие представители искусств и литературы следуют за герцогом де Валентинуа в течение всей кампании в Романье. Их присутствие превращает военный поход в увеселительное путешествие двора. Некоторые из этих поэтов и художников позже будут участвовать в знаменитой постановке Книги Куртизана Балдассара Кастильоне.

Но певцы, развлекающие герцога во время долгих привалов, стоят особняком. Для него они исполняют традиционные любовные песни. Особенно Чезаре любит ту, где говорится о печали расставания:

Серафино Чимино из л’Акуила, прозванный Божественным Аквиланцем, импровизирует, аккомпанируя себе на лютне. Чезаре дал ему тему — о гидре, и тот сочинил об этом удивительные стихи:

Взятие Пезаро и Римини

Убаюканный этими песнями, развлекаемый шутами и шутками своих куртизанов, Чезаре медленно движется по дорогам Умбрии. От непрекращающегося дождя дороги развезло. В течение пяти дней пришлось пережидать дождь в Дурита — лошади были не в состоянии тащить пушки. Солдаты вымещают свое раздражение из-за непогоды на мирном населении. Чезаре вмешивается лично, наказывает зачинщиков и восстанавливает порядок. Его цель — Римини, куда призывают его противники местного тирана — Пандольфо Малатеста. Но прежде он хочет завладеть Пезаро, городом его бывшего шурина Джованни Сфорца. Узнав о его приближении, 11 октября жители выходят на улицы с криками: «Герцог! Герцог!» Сфорца не смог бы долго продержаться даже в Рокка. Его собственных войск и войск, обещанных ему маркизом Мантуанским — Франциском де Гонзага, братом его первой жены Анны, явно недостаточно. Тогда он принимает единственное разумное решение: он бежит в Болонью, а затем в Мантую. 21 октября армия Чезаре занимает Пезаро. 27-го, в четыре часа пополудни, под проливным дождем герцог вступает в город. Толпы жителей собрались полюбоваться этим зрелищем. Валентинуа одет в свой обычный черный камзол, сверху — тонкая кольчуга. На золотом поясе висит парадная шпага. На голове его — широкий берет, украшенный белым султаном. Его охранниками командует Микелотто, они одеты в полукафтаны и накидки из темно-красного бархата, расшитые крупными золотыми листьями. Гарда их шпаг и пояса сделаны из змеиной чешуи. На пряжках — герб Борджиа: бык и семь гадюк, чьи жала направлены в небо.

Чезаре поселился во дворце, где когда-то жила Лукреция и который до сих пор украшает объединенный герб Борджиа и Сфорца. Он едет в Рокка, где убеждается, что крепость была в состоянии защищаться: на ее территории он нашел около 70 орудий. Пока герцог осматривает крепость, в город приезжает посланец Геркулеса д’Эсте. Это Пандольфо Колленуччо, высланный из Пезаро Джованни Сфорца еще 10 лет назад. Лейтенант Чезаре, Рамиро де Лорка, встречает этого знаменитого гражданина, привезшего дружеское послание от герцога Феррары, покоренного недавними завоеваниями де Валентинуа. Он предоставляет ему пустующий дворец и доставляет продовольствие для его свиты: бочку вина, барана, восемь кур и каплунов, два смоляных факела, две упаковки воска, две коробки со сладостями и овес для его лошадей. 29-го Чезаре принимает Колленуччо. Он извиняется, что вынудил его ждать в связи со своим плохим самочувствием. Действительно, он страдает из-за нарыва, вызванного «французской болезнью», и пребывает в угнетенном состоянии, которое только ухудшает его беспорядочная жизнь: он ложится спать в 4 или 5 часов утра, встает в 8 вечера, садится за стол, затем занимается делами и планами кампаний.