Иван Клула - Борджиа

31 декабря, на заре, Чезаре прибыл в пригород Синигальи. От города его отделял канал речушки Миза. Чезаре выяснил, что там находились только солдаты Оливеретто — 1000 пехотинцев и 150 всадников, приветствовавшие его. Авангард Чезаре под командованием Микеллотто Кореллы — 200 групп копьеносцев — занимает позиции на мосту канала. Они стоят двумя колоннами, между которыми проходят пехота и основная часть герцогской кавалерии. Мост контролируется, поэтому войска кондотьеров не могут отступить к городу. Свой обычный камзол Чезаре сменил на кольчугу, защищающую его от стрел. Кондотьеры удивлены — все эти приготовления нарушают их планы. Франческо Орсини, герцог де Гравина, Паоло и его сын выезжают к герцогу без оружия. За ними следует Вителлоццо Вителли. Он едет на муле в черной накидке с зеленой подкладкой. Скрепя сердце, предчувствуя близкое несчастье, он все-таки решил приехать, но у него не было времени надеть кольчугу и подготовить коня.

Чезаре очень приветлив, он предлагает кондотьерам присоединиться к нему. По главной площади впереди небольшого войска скачет Оливеретто, но по знаку Чезаре Микеллотто Корелла просит его отослать солдат в лагерь и ехать вместе со своими соратниками и Чезаре.

Для Чезаре Микеллотто приготовил дворец Бернардино, имевший два выхода. Чезаре просит кондотьеров проводить его до своего жилища. Едва они оказались во дворце, их тут же арестовали солдаты, вошедшие через заднюю дверь. Де Валентинуа выходит из дворца и очень спокойно приказывает разогнать свиту его гостей — она им больше не понадобится. Он отдает приказ атаковать солдат Вителли и Орсини, настойчиво преследовать солдат Оливеретто в пригороде Синигальи, отдав его на разграбление. Войска Оливеретто и Вителли разгромлены, а сами они в ту же ночь, после короткого суда, задушены Микеллотто во дворце Бернардино. Оливеретто попытался избежать этой позорной смерти, убив себя ударом клинка в сердце. Вителлоццо просто обратился к Чезаре с просьбой испросить у папы полного отпущения грехов для спасения его души. На заре тела были перенесены в ближайшую церковь больницы Милосердия. Орсини пока содержатся под арестом, и Чезаре ничего не хочет предпринимать против них, не зная, смог ли папа в Риме арестовать Джулио Орсини и кардинала Джанбаттиста: его пленники, скованные цепями, будут следовать за его свитой.

Де Валентинуа смог одним махом избавиться от своих бывших генералов, ставших его злейшими врагами. Он вызывает Макиавелли, чтобы тот вместе с ним порадовался, потому что «эти люди, — говорит он, — были яростными врагами Флоренции». На следующий день, 31 декабря, когда крепость сдалась после бегства Андреа Дориа, де Валентинуа направляет послания различным государствам, сообщая о том, что он сделал. Как утверждает, он был вынужден такой местью предупредить коварство, чтобы не оказаться его жертвой. Он просит каждого из его адресатов возблагодарить Бога, что таким образом он смог положить конец бедствиям, которые эти недобрые люди несли Италии.

По правде говоря, в этой оценке есть доля истины — эти авантюристы действительно были мошенниками, за исключением, может быть, только Вителлоццо, с самого начала желавшего отомстить за брата. Поэтому неудивительно, что повсюду дело в Синигалье вызывало восхищение. Во Франции Шарлотта д’Альбре была в ужасе от действий своего мужа, но Людовик XII рассудил, что это — «высокое деяние, достойное римлянина». Успех, в основном, приписывали удаче Чезаре, но Макиавелли, миссия которого заканчивалась и который пережил вместе с Чезаре все предшествовавшие этому события, с присущей ему проницательностью доказывает, что ловушка в Синигалье является результатом тщательнейшего расчета. Он несет на себе печать гениальности Чезаре, его virtu (отличительного качества), состоящего из интуиции, раздумий и смелости — все это при полном отсутствии угрызений совести. Уничтожение кондотьеров венчает карьеру, в которой преступление использовалось только в высоких политических целях и для высшего блага. Получив послание от де Валентинуа, маркиза Мантуанская Изабелла де Гонзага поспешно ему отвечает 15 января поздравительным письмом, и, добавляет она, «так как мы думаем, что после перенесенных в этом славном походе трудов и усталости, вы, возможно пожелаете позволить себе отдохнуть, я решила вам послать с моим гонцом Джованни сотню масок».

Но время празднеств для Чезаре пока еще не настало. Кондотьеры арестованы, теперь необходимо захватить их имущество. Он едет в Читта-ди-Кастелло, где восстанавливает власть Римской Церкви. Он двигает войска в сторону Перузы, где Джанпаоло Бальони собрал Гвидобальдо Урбинского, Фабио Орсини, Аннибале и Венанцио Варано и племянника Вителли. Но, узнав о приближении Чезаре, все они разбегаются. Бальони бежит в Сиену к Пандольфо Петруччи. Перуза присягает ему на верность, и Чезаре там оставляет в качестве представителя своего секретаря Агапито Гверарди, а в это время другой его доверенный человек захватывает Фермо, освобожденный от тирании Оливеретто.

Около Перузы солдаты Чезаре захватили Пентесилею Бальони — жену Бартоломео Алвьяно, кондотьера Венеции. Ее заключили в крепость Тоди с детьми и камеристками в качестве заложников. Но когда венецианский посол выразил папе свой протест, де Валентинуа приказал их освободить. Этот случай демонстрирует его необычайную способность рассчитывать риск и преимущества любой ситуации. Для своих действий он всегда находит наиболее благоприятный момент. Еще одним доказательством этому является то, как обращались с Орсини — пленниками в Синигалье. Направляясь через земли Перузы к Сиене, Чезаре тащит за собой герцога де Гравину и Паоло Орсини. Их судьбу решить гораздо труднее, чем судьбу Оливеретто и Вителлоццо. Они не могут быть наказаны, пока глава их семьи — кардинал Джанбаттиста — остается на свободе, а папа медлит с его арестом.

Папа Александр чудесно разыгрывает предназначенную ему роль. Он приглашает кардинала Орсини на празднества конца года — пиры в компании красивых женщин и шествия в масках; на одном представлены 30 травести с носами в «форме приапов», мужских половых органов. Успокоившись, Джанбаттиста счел необходимым поздравить понтифика со взятием Синигальи. Он направляется в Ватикан и ожидает выхода папы в палате Попугая. Его здесь же арестовывают и в качестве пленника помещают в замок Сант-Анджело. Вместе с ним взяты под стражу Ринальдо Орсини, архиепископ Флоренции, Бернардино Алвьяно, брат знаменитого кондотьера Бартоломео, и Джакомо Санта Кроче, друг Орсини, которого вскоре освободят под залог. Захвачено все имущество кардинала. Его мать, старую женщину 80 лет, выгнали из дворца на Монте-Джордано и выбросили на улицу, оставив ей только те носильные вещи, которые были на ней, и двух служанок. Никто не захотел ее приютить, боясь себя скомпрометировать.