Евгений Долматовский - Зеленая брама

Последние дни экспедиция действовала в сотрудни­честве с саперами, присланными из военного округа. Но поле деятельности для саперов не было обеспечено, рекогносцировка лишь началась.

О результатах говорить рано. А все-таки дело сдвинулось с нулевой отметки...

Мы расстались с участниками экспедиции добрыми друзьями и условились, что вместе будем изучать поступаю­щие письма и документы, готовиться к продолжению поисков.

Не прошло и недели — меня посетили двое человек из новой группы искателей. Очень молодые, с хорошей спортивной осанкой, самоуверенные.

Представились: Юрий Смирнов — юрист, Алексей Ар­хипов — шофер. Живут под Москвой, в Красногорске, состоят в активе клуба «Искатель», организованного горко­мом комсомола. С детства увлекаются подводным плава­нием и исторической наукой. Члены клуба, аквалангисты, коллективно читали «Зеленую браму» и договорились гото­вить экспедицию на реки Синюху и Ятрань.

— Что, по-вашему, можно обнаружить в глубинах этих рек?

Отвечают бойко:

— По-нашему, то же, что и по-вашему. У вас написано, что на дне Синюхи остался танк, значит, мы его должны найти и обследовать.

Мне очень захотелось поближе узнать этих молодых людей.

Оказывается, они уже не первый год занимаются под­водными поисками, ездили на Черное море, где сотрудни­чали с археологами; прослышав байку о сокровищах мос­ковского Кремля, вывезенных Наполеоном и затопленных в Бобровском озере, по-партизански махнули в Белоруссию, но их оттуда, как говорится, «наладили», популярно объяс­нили, что хватает своих аквалангистов и обойдутся без красногорских искателей.

Поговорили о «Черном принце», Бермудском треуголь­нике, о тайнах морей, и я все-таки посчитал необходимым несколько остудить пыл красногорских ихтиандров: вам нужны сокровища Наполеона, амфоры эллинских кораблей, а на Синюхе в лучшем случае вы достанете со дна ржавое железо.

Мои гости так на меня посмотрели, что я засомневал­ся — могут ли люди разных поколений понять друг друга, и уверился, что они не отступятся, все равно поедут на Синюху доставать танк...

Достанут?

Хочу верить и верю в их успех. Помощь населения им обеспечена, болельщиков у них хоть отбавляй.

Могу представить читателям в подтверждение хотя бы такое письмо. Оно от Н. А. Левицкого, механика машино­строительного завода в Дружковке (Донбасс). Левицкий сообщает, что ему 34 года и вот уже 14 лет он с товарищами ходит по местам боевой славы вдоль Северского Донца, ведет раскопки, научился подрывать снаряды и мины, раз­ряжать старые гранаты.

«Но это все детство!» — восклицает донбасский сле­допыт.

А настоящим делом он считает раскопки в районе Зе­леной брамы и готов принять в них участие. Он мог бы провести в экспедиции свой очередной отпуск, предлагает разбить местность на квадраты и каждый квадрат обследо­вать, а также изучить все письма, чертежи и схемы.

Письмо завершается скромно: «Думаю, что даже как рабочая сила я пригодился бы...»

Будничной, хлопотливой, далеко не безмятежной жизнью живет Подвысокое. Круглосуточно дежурят агрономы в диспетчерской колхоза «Дружба», с рассвета заняты кол­хозники на фермах, в ранний час по улицам и тропинкам идут ребята в новую, мало чем отличающуюся от столич­ных, светлую и просторную школу, тепло дышит и позва­нивает металлом кузница, пофыркивают тракторы... При­ветливы утренние дымы над хатами, а плывущие в юж­ном небе облака словно паруса на мачтах телевизионных антенн...

По графику прибывает из районного центра крытая полуторка, останавливается у домика почты. Сгружают газеты, журналы, посылки, письма. Индекс, знакомый многим,— 317551.

Есть почти в каждом постпакете конверты с цвети­стыми иностранными марками — они адресованы КИД, то есть клубу интернациональной дружбы.

Обращает на себя внимание, но уже давно не удив­ляет подвысоцких почтарей приход писем без точного адреса — пишут в Подвысокое, будто это не село, а че­ловек такой и можно к нему обратиться, как к другу или старому знакомому.

Попадается корреспонденция и с адресом и адреса­том Зеленая брама, словно это женское имя и фамилия.

Много приходит запросов от родственников воинов, пропавших без вести. Уже известно, что надо их напра­вить председателю сельсовета для проверки по скудным спискам захороненных в братских могилах, ну и конечно в школу и в музей — учителям Фартушняку и Симоненко. Придется педагогам и старшим школьникам-экскурсоводам до ночи разбирать музейный архив: вдруг что-то, хотя бы косвенно содействующее поиску, найдется, обнару­жится.

Другая категория писем обращена ко всему селу: вот и читают их многие — старые и молодые его жители.

Подобные письма получают и редакции центральных и украинских газет, а после опубликования ряда статей о боях сорок первого года стал получать и я.

Приведу отрывки из некоторых писем:

«Я решил приехать 9 мая к вам и еще раз повидать тот памятный клочок земли, оставшийся дорогим мне на всю жизнь... Мне кажется, прожившему в нормальных условиях жизнь не так дорого прошлое, как прожившему в тяжелых условиях... Может, и кто из моих однокашников приедет»,— пишет в Подвысокое Иван Белобрысов из Новограда-Волынского. Белобрысов — это фамилия, которую ему дали в детском доме. Он стал сыном полка в 44-й стрел­ковой дивизии, музыкантом, и оказался в эпицентре тяжких боев. Потом мальчика спрятали колхозники, но уберечь не смогли — он был увезен на работы в Германию, четыре раза бежал, угодил в тюрьму, был освобожден американцами и вернулся на родину. Много пришлось пережить Белобрысову после боя в Подвысоком, а вот осталась эта земля ему не просто памятной, но дорогой...

Еще письмо:

«В сентябре собираюсь побывать в Умани и Подвы­соком. Хочу поклониться тем, кто отдал жизнь за Родину в этих известных нам с вами местах»,— пишет мне агро­ном Митрофан Афанасьевич Патронников из Краснодара. (Он приезжал в Москву, мы познакомились, подружи­лись.)

Политрук, комсомольский работник дивизии, он в сорок первом хлебнул лиха, а в сорок третьем участвовал в движе­нии Сопротивления в Руре. Там, в неволе, обуревавшие его чувства нашли выход в поэзии; его стихи и песни распрост­ранялись среди «острабочих» и в лагерях военнопленных. Многим пришлись по сердцу строки:

«...Надо продолжить исследование этого сражения — говорю и от себя и, набравшись смелости, от имени пав­ших»,— обращается в «Литературную газету» инвалид войны, награжденный орденом Ленина, А. В. Богомолов из Красногорска.