Игорь Курукин - Персидский поход Петра Великого. Низовой корпус на берегах Каспия (1722-1735)

В сентябре 1722 года при раздаче жалованья калмыкам налицо имелось 3727 человек (Бакунин В.М. Описание калмыцких народов, а особливо из них торгоутского, и поступков их ханов и владельцев. Элиста, 1995. С. 37).

Указанная Л.Г. Бескровным общая численность корпуса в 46 тысяч человек с возможным превышением этого количества за счет калмыков и кабардинцев наиболее часто встречается в литературе (см.: История СССР с древнейших времен до наших дней. М., 1967. Т. 3. С. 339; История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. С. 413; Павленко Н.И. Указ. соч. С. 431; История Дагестана с древнейших времен до наших дней. Т. 1. С. 422). В последней работе Н.Д. Чекулаева на основании архивных изысканий указано 40 530 человек в составе регулярных и иррегулярных войск. Эта цифра кажется нам наиболее близкой к действительности, с учетом того обстоятельства, что она характеризует не реальный, а списочный состав полков (см.: Чекулаев Н.Д. Российские войска в Дагестане в контексте кавказской политики России (1722-1735 гг.). С. 71-72).

Упоминание об этом сохранилось в написанном в историческом сочинении 1915 года «Тарихи Кызларкала» (см.: Шихсаидов А. Р., Айтберов Т. М., Оразаев Г. М.Р. Дагестанские исторические сочинения. М., 1993. С. 222-223). Царь мог посетить эти места (старый «кизлярский городок») и на обратном пути (см.: Васильев Д. Загадка старого Кизляра // Вопросы истории Дагестана (досоветский период). Махачкала, 1974. Вып. 1. С. 53-54).

Эти подробности имеются в составленном в последней четверти XVIII века описании похода 1722 года (см.: Муравьева Л.Л. Военно-исторический плакат XVIII в. о Персидском походе Петра I // Археографический ежегодник за 1961 г. М, 1962. С. 407-408; предыдущее издание: Описание похода государя императора Петра Великого к лежащим при Каспийском море персидским провинциям // Русский вестник. 1867. №.4. С. 579), однако указанный ниже рапорт командира десанта их не упоминает.

Василий Яковлевич Левашов (1667-1751), как и многие из современников Петра, военную службу начал рядовым, участвовал в Азовских походах 1695 и 1696 годов, где выказал личное мужество и удаль кавалериста-«поединщика». Затем он прошел школу Северной войны, начиная от памятного сражения под Нарвой 1700 года и кончая рейдами у берегов Швеции в 1720-м; сражался под Шлиссельбургом, Полтавой, Ригой. Там же он стал боевым и распорядительным штаб-офицером, умевшим, как показало время, быть не только «отцом-командиром», но и дипломатом, разведчиком и хозяйственником.

В.П. Лысцов, О.П. Маркова и Т.Т. Мустафаев в данном случае имеют в виду дипломатический демарш визиря Дамад-Ибрагима паши в Стамбуле (см.: Лысцов В. П. Указ соч. С. 133; Маркова О.П. Указ. соч. С. 27; Мустафаев Т.Т. Указ соч. С. 17). Другие исследователи со ссылкой на турецких авторов указывают на прибытие в лагерь Петра под Дербентом султанского представителя, потребовавшего прекратить поход под угрозой начала войны (см.: Lockhart L. Op. cit. P. 186; Сотавов Н.А. Северный Кавказ в русско- иранских и русско-турецких отношениях в XVIII в. С. 60; Ашурбекова С.Р. Указ. соч. С. 20). Р.И. Магомедова считает, что в ставку Петра прибыл посол Нишли Мехмед-ага (см.: Магомедова Р.И. Указ. соч. С. 16). Имеющиеся в нашем распоряжении указы и прочие бумаги из Кабинета Петра I не содержат информации о прибытии в русский лагерь кого-либо из турецких дипломатов; не поднималась эта тема и в мнениях генералитета на состоявшемся в лагере «консилиуме». Стамбул только в октябре получил точные сведения о походе, а отправленный в Россию Нишли Мехмед-ага прибыл в Москву уже к началу 1723 года и тогда же был принят возвратившимся с Кавказа императором. С.Р. Ашурбекова и Н.А. Сотавов ссылаются на исследование турецкого историка С. Gokce, но на указанных страницах его книги также нет свидетельств о прибытии в ставку Петра I турецкого посла с подобным требованием (Gokce С. Kafkasya ve Osmanli imparatorlugunun Kafkasya siyaseti. Istanbul, 1979. S.30-31).

Отец знаменитого екатерининского фельдмаршала и сам сделал неплохую карьеру: начав службу «с дворянами из недорослей» под Нарвой, молодой солдат уже в 1703 году стал гвардейцем, за несколько лет походов дослужился от рядового до капитана Преображенского полка и в 1715 году уже командовал самостоятельной бригадой в Финляндии. Помимо боев и «акций», офицер приобретал дипломатический опыт «во многих знатных посылках к их величествам королям прусскому, польскому и дацкому, двоекратно в Константинополь к российским послам и имел разные важные коммисии», самой известной из которых стала операция по розыску и возвращению укрывшегося в австрийских владениях царевича Алексея.

В 1723-1726 годах в составе корпуса имелось то восемь, то девять драгунских полков (см.: РГДА. Ф. 9. Отд. II. № 63. Л. 401; № 78. Л. 706; РГВИА. Ф. 20. Оп. 1/47. № 18. Л. 209; Сборник РИО. Т. 63. С. 88); к осени 1726-го их осталось семь (см.: РГДА. Ф. 9. Отд. II. № 77. Л. 1144 об.), но к маю 1727-го и в 1728 году снова стало восемь (см.: АВПРИ. Ф. 77. Оп. 77/1. 1727. № 8. Л. 40; Сборник РИО. Т. 94. С. 565). Поданная в Сенат ведомость Военной коллегии от 17 мая 1736 года утверждает, что с 1727 по 1732 год в составе корпуса находилось семь драгунских полков, но при перечислении частей и времени их вывода называет только шесть: Архангелогородский, Ростовский, Новгородский, Московский, Астраханский и Рязанский, а также посланные туда в 1733 году Нижегородский, Псковский и Казанский полки (см.: РГДА. Ф. 248. Оп. 8. № 440. Л. 100-100 об). Однако Казанский полк упоминается в документах корпуса 1727 года. Периодически в состав корпуса включался и Астраханский губернский драгунский полк.

Перечислены в ведомости от 1 июня 1725 года (см.: РГВИА. Ф. 20. Оп. 1/47. № 18. Л. 264 об.). К концу 1728 года в составе корпуса опять находилось восемь драгунских (включая Астраханский губернский) и десять пехотных полков (см.: Сборник РИО. Т. 94. С. 565).

А.Л. Гизетти полагал, что они были выделены из состава прибывших в 1726 году пяти полков (см.: Гизетти А.Л. Хроника кавказских войск. Тифлис, 1896. С. 2). Но в мае 1728 года в корпусе числилось только десять «старых» полков и пять «новых», прибывших в 1726-м (см.: Сборник РИО. Т. 94. С. 565); кроме того, в июне 1729 года в состав Низового корпуса был послан «ландмилицкой» полк, который В.В. Долгоруков получил разрешение расформировать (см.: Сборник РИО. Т. 94. С. 676; Т. 101. С. 43).

«Реестр» был составлен послом Измаил-беком 2 октября 1723 года для канцлера Г.И. Головкина и переведен переводчиком Тевкелевым.

Тая — тюк, кипа товара весом в восемь пудов.

Туман — денежная единица Ирана, в описываемое время приравнивалась к десяти российским рублям.