Игорь Курукин - Персидский поход Петра Великого. Низовой корпус на берегах Каспия (1722-1735)

Император объявлял, что Россия согласна «руку отнять от тех, которые не х Каспийскому морю владении имеют, и на то согласитца, что хотя оные и пот турецкою властию останутца, однакож бы войск своих туды не посылали; а напротив того, чтоб и турки от грузинцов також руку отняли, а мы також туды войска не пошлем». В случае если турки будут упорствовать, Неплюеву разрешалось предложить линию раздела прикаспийской территории «шестью часами землю одну уступили от Каспиского моря. А чтоб берег отдать, того учинить веема невозможно». Таким образом, Россия получала полосу земли на шесть часов езды от моря, то есть приморскую коммуникацию вдоль побережья Дагестана и прибрежную часть Ширва-на — Дербент, Мушкур, Низабад, Баку и Сальяны. Уступать эти земли Петр не собирался ни на каких условиях; населявшие мусульмане «турецкого закона» (сунниты) должны были либо перейти в российское подданство и состоять в нем на условиях, согласованных с Турцией, либо переселиться. Дамад Ибрагим-паша предложил несколько иной вариант: Турция получает весь Ширван и почти весь Дагестан, и только территория между Тереком и Сулаком отходит к России {265} 265 См.: Лысцов В.П. Указ. соч. С. 136-137; Сотовов Н. А.. Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях. С. 63. .

Эти предложения были для России неприемлемы, однако усилиями заинтересованных в мире сторон наметился если не компромисс, то по крайней мере основание для затяжного торга. Участие в нем принял и посол Тахмаспа, которому турки также предложили помощь, но на аналогичных русским условиях уступки ряда западных провинций {266} 266 См.: Lockhart L. Op. cit. P. 227. .

Турецкая сторона требовала, чтобы Россия оставила города Дербент и Баку, а также дагестанские земли, так как на побережье Каспийского моря она не имеет никаких прав. Неплюев ответил, что такое требование он даже не смеет сообщить царю, поскольку имеет точный указ о том, что «Россия от Дербента и Баку и помянутых князей руки своей не отнимает ни по единому образцу». Если же султан, зная намерения русского императора, все же прикажет своим войскам приблизиться к Каспийскому морю, то «явно подаст тем русской стороне подозрение». Резидент твердо держался сделанных 16 февраля предложений, тем более что к этому его призывал и канцлер Г.И. Головкин. 9 апреля 1723 года тот писал Неплюеву, что российские интересы требуют не допускать Турцию к Каспийскому морю; а если же османское правительство захочет из-за этого нарушить мир, то Россия к войне готова.

В 1723 году оборонительные мероприятия проводились вдоль всей южной границы от Волги до Днепра. Петр I назначил командующим на Украине одного из лучших российских полководцев генерал-аншефа князя М.М. Голицына; ему были подчинены все находившиеся там войска, Малороссийская коллегия, Войско Донское, воронежский губернатор и белгородский и севский воеводы. 4 апреля император распорядился увеличить численность украинской ландмилиции до шести полков; в иррегулярные полки офицерами должно было определять не только русских дворян, но и поступавших на русскую службу уроженцев Валахии и Сербии. Были даны указы об устройстве сигнальных маяков (пирамид), о сосредоточении у турецкой границы 70-тысячной регулярной армии и устройстве там дерево-земляных укреплений; отданы распоряжения о строительстве судов в Воронеже и Брянске для воссоздания Донской и создания Днепровской речных флотилий.

Тянувшиеся в мае — августе 1723 года в Стамбуле при посредничестве французского посла русско-турецкие переговоры не дали положительных результатов, но как будто вполне устроили обе стороны. Турецкие уполномоченные не приняли предложения о приостановке военных действий в Закавказье и Иране, и резидент заявил, что далее он не имеет права продолжать переговоры. Тогда по предложению де Бонака их отложили на три месяца, до получения Неплюевым новых инструкций. В это время турецкие войска беспрепятственно вступили в Восточную Грузию. На состоявшемся в августе диване с участием султана было принято решение прежде возобновления переговоров с русскими захватить еще не занятые ими земли, в том числе побережье Каспийского моря. Как видим, Петр I не напрасно торопил Матюшкина с подготовкой экспедиции в Баку.

В этой ситуации в самом незавидном положении остался Вахтанг VI, оказавшийся со своей страной между могущественной Османской империей, уже ослабевшим Ираном и еще недостаточно сильной и влиятельной на Востоке Россией. Судя по ноябрьской инструкции Матюшкину, Петр I был намерен летом 1723 года опять явиться на Кавказ с новыми силами и, опираясь на Баку, двинуться далее — возможно, именно на Шемаху. Однако после турецкого демарша такая операция была уже невозможна без риска большой войны — не случайно новые инструкции Матюшкину от 17 февраля 1723 года, отменявшие сосредоточение годового запаса провианта на 20 тысяч человек в Баку, Петр направил после бесед с турецким послом и на следующий день после составления рескрипта Неплюеву о готовности «отнять руку» от ряда дагестанских владельцев и «грузинцов». Впрочем, печальный опыт расчета на поддержку местных христиан у царя уже был по Прутскому походу 1711 года.

Сам же «ориентальной Иверии король» по возвращении вынужден был отвечать на предложение о «протекции» со стороны турок и отбиваться от нападения пока еще верного вассала шаха — «кахетинского хана» Константина (после перехода в ислам — Мехмед-Кули-хана). Вахтанг VI вновь осенью и зимой 1722 года ждал Петра «яко входа Христова в Иерусалим» и безуспешно просил двинуть войска к Шемахе или прислать ему «порядочный отряд конницы». С просьбой о скорейшем занятии Шемахи обращались и армянский архиепископ Тбилиси Минас Первазян в декабре 1722 года, и армянские мелики (предводители карабахского ополчения) весной 1723-го {267} 267 См.: Переписка на иностранных языках грузинских царей с российскими государями от 1639 по 1770 г. С. 141-143, 149-151; Армяно-русские отношения в первой трети XVIII в. Т. 2. 4.2. С. 21-23, 26-31. .

Вахтанг в отправленном царю 30 декабря письме сообщал, что готов «вспоможения просить у турок». Пользуясь временным затишьем на дипломатическом фронте, Петр сделал попытку помочь союзнику — 17 апреля дал приказ Матюшкину отправить две тысячи драгун в Грузию; этого было достаточно для борьбы Вахтанга с его противниками, но не с турками. Несколько позднее в Карабах отправился специальный представитель — числившийся в русской службе Иван Карапет с «высочайшей грамотой». Но было уже поздно. «Царь картлинцов» прислал очередное послание, в котором признал: «Мы велели сказать султану, что мы покоряемся ему». Однако это не помогло — 4 мая 1723 года Вахтанг VI был разбит Константином и покинул Тбилиси.