Игорь Курукин - Персидский поход Петра Великого. Низовой корпус на берегах Каспия (1722-1735)

Однако формальная декларация лояльности не влекла за собой никаких более существенных последствий. Составленный в 1732 году комендантом крепости Святого Креста Д.Ф. Еропкиным список перечисляет 33 больших и малых владения, чьи хозяева, в том числе и бывшие мятежники, остались на своих местах:

«…11. Деревня Верхние Казаныщи, владелец ее кумторкалинской Мурза Умулатов, ево ж владенья деревня Кумтор Калы, ростоянием от крепости 60 верст, ко оным деревням проезды веема свободные, Казаныщи поселены под горою при речке малой, кругом ее есть лес, Кумтор Калы поселены над рекою по яру, река небольшая, лесу нет, точию есть сады.

12. Бывшего Адилгирея шемхала дети: 1 Камбулат, 2 Буда, 3 Садат Кирей, да их же владенья деревни: 1 Тарки, 2 Казаныщ, 3 Арекень, 4 Булакен, 5 Щук, 6 Кадар, 7 Темерхан, 8 Шора, 9 Мерселев аул, 10 Алберу аул, 11 Атли бую, 12, Ак…жа, ростоянием от крепости 100 верст, протчие деревни поселены ат Казанищ в малом ростоянии, проезд ко всем свободной.

13. Деревня Нижние Эрпели, ею владеют два брата Муцал да Салтан бек Гиреев, да их же владения деревня Карана, а ростоянием от крепости до их жилища 90 верст, ко оным деревням проезд свободной, поселение имеют Эрпели на ровном месте, Карана в горах на чистом месте, лесу кругом в близости нет.

14. Деревня Верхние Эрпели, в ней владелец Будачи, да у него детей: 1 Бартехан, 2 Казыхан, 3 Мурза, 4 Салтан, 5 Магди, а растояние до их жилищ 100 верст, проезд свободной, поселена между гор на ровном месте, кругом ее лес большей.

15. Деревня Медигин, оною владеет Алихан, растоянием от крепости 100 верст, проезд свободной, кругом ее великие буяраки, поселена в горе, лесу довольно и место крепкое.

16. Деревня Капыр Кумык, в ней владелец Бакан Аксанов, ростоянием от крепости 80 верст, проезд свободной, поселена над рекою, на камне, сады по реке небольшие…» {668} 668 Реестр горским владельцам 1732 г. // История, география и этнография Дагестана XVIII-XIX вв.: Архивные материалы. С. 122.

Генералы и офицеры Низового корпуса столкнулись с многообразием народов Дагестана и различными формами их социального устройства, где власть местных ханов и «князей» соседствовала и ограничивалась обычаями и «вольными» горскими обществами, которые даже своим признанным властям «мало послушны бывают». Коменданты крепостей, кроме своих прямых обязанностей, приходилось налаживать официальные отношения с дагестанскими князьями и «вольными» народами — и посылать своих «шпионов» в горские владения, чтобы быть в курсе замыслов их обитателей.

Развитый хозяйственный быт селений на побережье соседствовал с аульной жизнью суровых горцев: «…те, которые близ Дербеня живут, люди обходительные и мало вежливые, а те, далее к горам живущие, люди дикие и непотребные». Веками налаженные экономические связи сочетались с перманентными войнами, ставшими частью повседневной жизни. Воинственные горцы заметно отличались от гилянских крестьян и горожан: «дагистанцы люди храбрые и поспешны на конях, все оруженны оружием огненным, добрыми саблями и многие в панцерях»; «хаси-кумуки (лакцы. — И. К) отважные люди или смелые воры и грабежники»; куралинцы — «вольные люди или, прямо сказать, вольные воры» {669} 669 Гербер И.Г. Указ. соч. С. 71, 102, 105. . По отбытии из крепости Святого Креста в Дербент князь Долгоруков, к своему огорчению, заметил: в то время как одни выражали ему покорность, другие «некоторые плуты из горских владельцов показали пакости и немалые противности в отгоне скота и во взятии несколько человек».

Лучше знакомый с кавказскими реалиями губернатор Волынский еще в январе 1724 года предупреждал Коллегию иностранных дел, что «горные люди» привыкли совершать набеги на грузин и других соседей «по прежнему обыкновению». «Мы к воровству родились, в сим состоят наши пашни и сохи и все наше богатство, которое деды и прадеды нам оставили и тому учили; сим оные сыты бывали, и мы также питаемся и сыти бываем; и что имеем, то все краденое. И иного промысла мы не имеем. И ежели нам от того отстать, то нам под российскою властию с голоду умереть, и мы в том присягать не станем и принуждены будем себя оборонять…» — по-восточному поэтично ответили куралинцы на требование «отстать» от набегов, отказались присягать и уехали {670} 670 Там же. С. 106 . Кайтагский уцмий и прочие владельцы, просились в набег (не на российские владения, а на сопредельных армян и грузин) и, кажется, искренне не могли понять, почему генерал запрещает им поход.

Походы за «ясырем» горцы рассматривали как свое естественное право и требовали выдавать им ушедших к русским пленных «грузинцов» и армян, которых называли «перебещиками». 26 июня 1727 года дербентскому коменданту поступил указ из астраханской губернской канцелярии, предписывавший беглых грузин и армян не возвращать их прежним хозяевам и дать им возможность вернуться на родину. Но за это приходилось компенсировать из казенных средств стоимость «ясырей»-христиан (по 25 рублей) владельцам — правда, только тем, кто признавал себя подданным империи; нехристиан же отдавали обратно. Если же беглые сами уплачивали хозяевам выкуп, их рекомендовалось безусловно принимать под защиту российского гарнизона {671} 671 См.: Чекулаев Н.Д. Управление Дербентским гарнизоном. 1725-1735 гг. С. 161; Гарунова Н.Н. Российские города-крепости в контексте политики России на Северо-Восточном Кавказе в XVIII - первой половине XIX в.: проблемы политической, экономической и культурной интеграции. Махачкала, 2007. С. 56-57. .

Такие конфликты порой доходили до самых «верхов». В декабре 1726 года Верховный тайный совет рассматривал жалобу кайтагского Ахмед-хана на некоего «грузинца», уведшего у уцмия «девку, которая имелась у него за наложницу» {672} 672 См.: Сборник РИО. Т. 56. С. 417. . Недовольство ограничением невольничьего «бизнеса» вызывало попытки его обойти. В начале 1727 года генерал-майор Кропотов получил информацию от «имеющих жительство в Брагунах» армян о вывозе партии грузин и армян в Крым через «Чечень», минуя русские крепости и городки. Посланный отряд капитана Зубова после настоящего боя остановил обоз, освободил 36 пленников и захватил турка, который подрядился доставить живой товар к месту назначения. Потеряв в бою семь человек, «торговой янычар» сам стал обвинять военных в нападении на крымских подданных, так что генералу пришлось проводить формальное следствие, чтобы доказать правомерность действий своих подчиненных {673} 673 См.: РГДА. Ф. 9. Отд. II. № 85. Л. 628-630. .

Долгоруков рекомендовал столичным властям присылать на ответственные должности в Дагестан именно генералов, поскольку «где имя генералское помянетца, то и боятца, и ежели где полковник комендантом, хотя б он какого состояния не был, страху от него не имеют» {674} 674 Там же. № 77. Л. 1132 об. . «Страх» был необходим, чтобы пресекать «своевольство» в виде несанкционированных походов и усобиц или контактов с турками и их вассалами. Однако даже генералам приходилось не столько командовать, сколько (как было сказано в упомянутой жалованной грамоте уцмию Ахмед-хану) уповать, «что он, усмей, за вышеизложенную к нему нашего императорского величества высокую милость пребудет к нам всегда в неотменной верности и доброжелательных услугах и в прочем во всем поступать будет, как доброму верному подданному и честному человеку надлежит».