Арон Залкинд - Педология: Утопия и реальность

Все эти меры сводятся к увеличению обороны работающего организма против «полового» его врага; все они, конечно, имеют под собой серьезное основание, дают свою долю пользы, однако они не пытаются проникнуть внутрь лагеря противника, — они обстреливают его сбоку, подкапываются под него снизу и т. д. Вонзиться же в самое существо вражеского фронта — это значит попытаться логически его переоценить, логически снизить его «вздувшуюся» сейчас ценность.

Не надо думать, будто сила нашего мыслительного аппарата ничтожна в сравнении с мощью эмоций: чем больше привыкли мы к преодолениям, тем влиятельнее оказываются наши логические процессы для регулирования даже наиболее «стихийных » форм поведения: думать обратное — значит грубо недоучитывать достижения нашей мозговой, т. е. в первую очередь, корковой культуры [237] Имеется даже целая система лечения «логикой» сложных нервных уклонений (рациональная психотерапия). . Можно обосновать в своем сознании сильные этические возражения против «полового наскока», привести ряд образцов из истории революции, где этическое самообладание разрубало самые сильные «половые узлы»; можно обесценить и самый объект, возбуждающий половое влечение: снизить его умственные, этические, даже эстетические достоинства до того уровня, которого он действительно заслуживает («набухшее» половое влечение обычно слишком высоко оценивает этот объект).

Можно специально усесться за отдельные художественные произведения, где проводится уничтожающая расценка подобного же положения вещей, можно сходить к более сильным и умелым товарищам — для воспитательных влияний, по существу, с их стороны, и т. д., и т. д.

Все эти приемы — логическое внедрение во вражескую доминанту, совместно с техническими мерами, дают зачастую высокоположительный результат. В данном случае мы имеем как бы логическую тренировку отрицательного порядка (логика — против врага), но тот же подход применяется и в положительных целях, для непосредственного усиления рабочей доминанты.

Надо, положим, углубить интерес к определенному заданию, сделать внимание к нему более устойчивым, — и для этого проводится, по существу, та же серия мер, что и выше: логически и этически обосновывают перед собою значимость задания, сближаются теснее с впечатлениями, близкими к заданию, идут к людям, у которых можно получить наиболее стимулирующее содержание; вызывают в своем воображении возможные — удачные и печальные — перспективы, в зависимости от качеств выполнения задания, и т. д.

Все подобные тренирующие меры логического порядка относятся по преимуществу к « эпизодической» группе, так как адресуются обычно ближайшему сектору работы. Однако они же могут войти и в систему общих мер, если дело касается создания общей длительной профессиональной установки в отношении к занятию, которое навязано жизнью — вопреки отвращению к нему. Если отвязаться от этой обузы не удастся, остается лишь путь длительно-тренировочного приспособления к нему, причем кроме мер технических здесь, конечно, применимы и логические приемы.

Каждому возрасту присущи ряд специальных качеств, которые вызывают у него преимущественные тяготения в ту или иную сторону. Рабочие доминанты особенно легко строятся и сугубо прочны, если связывать их с этими возрастными качествами.

Так, по своим психофизиологическим свойствам дети пред-переходного возраста (8–11–12 лет) особо сильно тяготеют к индуктивному методу мышления (от частного — к общему), к конкретному содержанию впечатлений, к технической деятельности и т. д. Ясно, что абстрактным материалом, обширными обобщениями, разговором и т. д., их привлечешь к работе лишь с большим трудом, и продукция окажется в таких случаях слабой: доминанте не за что уцепиться.

Наоборот, критический возраст подростка (14–17 лет) особо тяготеет к «дальнему», к общему, к отвлеченному, обширному и т. д.; вовлечь его в индуктивные приемы мышления, в техническую деятельность можно, исходя главным образом из «обратных» его тяготений: от общего к частному, от дальнего к ближнему и т. д.: при таком подходе — на основе возрастных доминант этот труднейший возраст дает изумительные рабочие результаты.

Старики любят писать мемуары — основа этого в возрастном изменении мозга: память крепка лишь на прошлое, слабеет в отношении к настоящему.

Наиболее совершенные синтетические установки, охватывающие глубже всего интеллектуальный материал, обычно наблюдается между 30–45 годами с значительными колебаниями в обе стороны — у отдельных групп, и эта пора — возраст наиболее глубоких, длительных, мощных рабочих доминант. В жизненном плане к этому периоду следует приурочить наиболее ответственные и трудные задачи.

О ДЛИТЕЛЬНОСТИ ПРОЦЕССОВ УМСТВЕННОГО СОСРЕДОТОЧЕНИЯ.

УЧАСТКИ ГОЛОВНОГО МОЗГА, УЧАСТВУЮЩИЕ В ОТВЕТСТВЕННОЙ УМСТВЕННОЙ РАБОТЕ, НЕ ДОЛЖНЫ СЛИШКОМ ЧАСТО ПЕРЕКЛЮЧАТЬСЯ.

ПРОЦЕСС СЕРЬЕЗНОГО УМСТВЕННОГО ТРУДА ДОЛЖЕН БЫТЬ ОТНОСИТЕЛЬНО ДЛИТЕЛЬНЫМ.

Всякому серьезному мозговому сосредоточению предшествует стадия «раскачки», период предварительной подготовки. Содержание этой стадии сводится в основном к извлечению из прошлого опыта (из памяти) именно того материала, который необходим для текущей работы, к вовлечению в поле текущего внимания нужных новых впечатлений, к установке всего психофизического аппарата на цели начатой новой работы, — к намечению основных вех для нее.

«Раскачка» — целевая подготовка — необходима всякий раз, когда заново принимаешься за умственную работу, так как головной мозг слишком сложен для того, чтобы быть всегда готовым к выполнению очередного нашего задания: необходимо сузить его размах, создать установку в направлении к определенной цели (условный термин — «раскачать на данную работу»).

При всякой новой фазе умственной работы надо учитывать время, используемое для этой подготовки («раскачки»), так как без нее нет возможности получить в процессе работы богато скомбинированный материал, являющийся именно результатом этой предварительной, взрыхляющей работы. Вместе с тем надо всемерно избегать слишком частого повторения этих сеансов «раскачки» — как в интересах экономии времени, так и для углубления качества работы: другими словами, усевшись за серьезную работу — исчерпать определенный ее сектор и лишь после этого отрываться от нее.

В самом деле, представьте, что мы готовимся к докладу, зачету, пишем статью, прорабатываем серьезную книгу, — начали эту работу, посидели над нею немного, обрываем ее и «переключаемся», перепрыгиваем на другую работу. К чему ведет такое частое переключение мозговых участков? Всякий раз перед началом работы надо заново «включаться», «раскачиваться», взрыхлять старый материал: трата времени! С другой стороны, самое включение при таких «перерывах тока» всякий раз проводится все с меньшей тщательностью, требует нарастающего напряжения, дает замедленные и ухудшенные результаты, так как связано с привходящими трениями из приведенных в движение сторонних, отвлекающих мозговых возбуждений.