Арон Залкинд - Педология: Утопия и реальность

Нормировка этого типа отдыха в серии других должна быть целиком подчинена принципам, выявленным в гл. IX — по вопросу о методике чередования рабочих систем.

Г.Наконец, четвертый тип отдыха — отдых переходный, — отдых как этап, переходный от тяжелой работы к максимальному отдыху.

Какие бы часы ни фиксировали мы для максимального отдыха, мы никогда не используем этих часов полностью, если сразу после тяжелой работы будем пытаться проникнуть в этот отдых. Остаточное возбуждение еще слишком велико и долго не рассеивается. Необходимо смягчить это возбуждение заблаговременно, постепенно понизив интенсивность работы — так, чтобы к фазе максимального отдыха «остаток» оказался минимальным.

Очевидно, подобный отдых является относительным, оказываясь лишь количественным понижением проводимой до того нагрузки. Так, чтобы легче уснуть или максимально «забыться», надо перед тем тяжелую работу по планированию доклада или по литературному его оформлению заменить более легкой — по собиранию материалов (больше исполнительской установки, чем творческой). Речь как сильно возбуждающий процесс перед уходом «в максимальный отдых» должна замениться легким чтением или слушанием чужой речи.

Неплохо, если после усиленного груза, до «отдыха № 1», мы слегка займемся физической работой и т. д. При подобном переходном отдыхе можно включиться в «главный» отдых уже без «непрожеванных» остатков, что обеспечит хорошее качество главного отдыха.

Этот тип переходного отдыха ценен и при использовании третьего типа — отдыха-переключения: два напряженно работающих участка, сменяющих друг друга, лучше приготовятся к этой смене, если первый, переключающий, участок постепенно понизит силу своего напряжения; это даст возможность второму — принимающему — участку постепенно же войти в работу: переходный отдых, т. е. понижение напряжения, окажется и здесь незаменимым подспорьем.

В общем, все виды так называемого «свободного» времяпрепровождения умственного работника могут быть включены в ту или иную описанную нами выше группу отдыха. Так, чтение художественной литературы («досуг») научным или политическим работником — это чаще всего «отдых — подсознательная работа»: для высококультурного человека — это уход от главного, трудного — в легкое, почти «в пустоту»; но это же чтение — «отдых-переключение» для человека более слабой культуры (трудный процесс, сменяющий другой, обычный — тоже трудный процесс).

Ясно, что люди разного культурного богатства, т. е. разной степени подготовки к художественной литературе, театру и пр., должны по-разному биологически расценивать один и тот же тип «досуга»: для одних — это тоже большая нагрузка, но с иным материалом (отдых «№ 3»), для других — это максимальное отвлечение от активированной, волевой умственной работы (отдых «№ 2»), для третьих (профессионалов художественной области: беллетристы, поэты, драматурги, актеры и т. п.) — это отдых «№ 4», так как вместо построения своего материала они читают тот же, но чужой профессионально-обычный материал (та же область работы, но более легкая).

Однако никогда этот тип отдыха не явится максимальным отдыхом, так как последний не терпит никакой мозговой активности: идеально полный мозговой покой.

Отсюда и разная планировка одного и того же типа «досуга» во времени (количество), разная связанность с другими частями работы, с бытовыми процессами (качество). Вместе с тем, необходимо помнить, что область художественно-эмоциональных впечатлений является одним из полезнейших источников отдыха умственного работника независимо от его специальности. Эмоции, испытываемые при чтении беллетристики, при сценических, музыкальных впечатлениях и т. д. (театр, кино, радио), «развязывают» мозг, понижают его напряжение, освежают его новым, непривычным и сравнительно нетрудным материалом.

Вместе с тем, они увеличивают чувство жизни у читателя, зрителя, слушателя, заставляя его сопереживать — увязывать новый, богатый материал с собою: надо помнить, что напряженный, непрерывный умственный труд нередко понижает «чувство жизненного тонуса».

Мало того: они расширяют общий кругозор работника, способствуют его общекультурному росту, который зачастую тормозится постоянной специализацией.

Такова ценность тех категорий отдыха, которые возникают из художественных впечатлений. В этой области, однако, мозговику часто угрожает опасность: погоня за дешевыми эффектами, за бравурным, возбужденным, оглушающим материалом — за бульварной халтурой с ее «ужасами», «страстями», «чудесами», «неожиданностями»! К этим будто бы «отвлечениям» — стихийная, слепая тяга перенапряженного мозга: желанье забыться, оторваться, противопоставить утомляющей обычности невиданное.

Этого же рода тяга мозговика адресуется головоломкам, рискованным, возбуждающим страсти развлечениям «Луна-парков», «цирков» и пр. (у Горького: «Город желтого дьявола»), азартным физкультурным демонстрациям, боям быков и, наконец, собственному азарту (карты, половой разгул и пр.). Конечно, все эти «слепые» тяготения гибельны для утомленной нервной системы: не организуют ее, не укрепляют ее, не дают ей отдохнуть, но снова возбуждают и перегружают ее. Это новый, нелепый, непродуктивный «труд», а никак не отдых: мнимый отдых!

Лучшие типы отдыха-досуга для умственного работника заключаются в эмоциях художественного порядка, в зрительных и прочих впечатлениях, даваемых природой , и в хорошо организованных двигательных процессах (переключение центра на периферию), включая сюда и легкий физический труд. О движениях как фазах отдыха много говорилось выше, — сейчас же — несколько слов о туристике и о способах проведения более длительных отпусков.

Вне сомнения, погоня за неподвижным и абсолютно «безмозглым» длительным отдыхом в подавляющем числе случаев вредна для мозгового работника. Лишь совершенно истрепанные, да еще к тому соматически больные (сердце, легкие, почки и т. д.) люди действительно подлежат именно такому типу отпусков в соответственных, конечно, лечебных учреждениях и местах.

Мозговой же середняк с гораздо большей пользой, если сумеет организационно устроиться, отдохнет вне санаторных и курортных условий. Кстати, значительную долю всяких сердечных, пищеварительных, эндокринных (внутренняя секреция) заболеваний умственных работников надо отнести в их начальной и даже средней стадии за счет цереброгенного (мозгового) их источника, и до тех пор, пока болезнь далеко не зашла, надо обращаться с этими больными не как с соматиками (сердечными и пр.), а как с невропатами, переутомленными, дезорганизованными: не гнать их на курорты и в специальные санатории, где они заполучат лишь ряд болезненных самовнушений и уродливых навыков в области отдыха (слаба еще индивидуальная система подхода и общая гигиеническая пропаганда в санаторно-курортном деле!), а предоставить им относительно обычные условия быта, — конечно, хорошо устроенные.