Лидия Грот - Прерванная история русов. Соединяем разделенные эпохи

Река Рось, правый приток Днепра. Фото Юрия Митина «Солнечная повозка» эпохи бронзового века, Дания

Это была книжно-славянская форма передачи древнерусских, дославянских гидронимов, которая в старинных книгах и осталась, никогда не переходя в живую традицию. Значит, на славянском Ръсь , а на древнерусском – Рось . Как тут не вспомнить названия Днепровских порогов у Константина Багрянородного. Они являются классическим примером, подтверждающим мысль о том, что русский и славянский языки имели в своем прошлом периоды, когда они развивались как отдельные языки. Как известно, у Константина Багрянородного приводится два ряда имён днепровских порогов – «славянские» и «русские», из чего явствует, что ещё в середине Х в. эти языки не были идентичны. М.Ю. Брайчевский, например, обосновывал скифо-сарматскую этимологию русских названий порогов с конкретными аналогиями из осетинского языка, т. е., иными словами, он обосновывал дославянское восточноевропейское происхождение части древнерусских топонимов.

«Солнечная повозка» эпохи бронзового века, Дания

Вернемся теперь к упомянутой выше связи литовского языка и санскрита, а также связи гидронимов Восточной Европы с прусским и литовским языками. Примеры гидронимов с корнем рус/рос/рас показывают, что в русском языке и санскрите имеются аналогичные соответствия, как между литовским и санскритом. Реки с именами Рось/Русь во множестве сохранялись в древнерусской традиции, но сохранялись и слова с таким же корнем, связанные с водной стихией: роса и русалка, оросить/орошать, название водного источника как раса, руса, русеча, расина и др., русло и т. д. А в Ригведе сохранилось название северной реки Rasa, которую отождествляют с Волгой, но есть и слово rasa , которое в Ригведе означало «жидкость, сок, главную сущность», а в Махабхарате – «вода, питье, нектар, молоко», т. е. имело родственную семантику.

Я не буду останавливаться на общеизвестных стремлениях норманистов доказать, что «росский язык» у Константина Багрянородного сохраняет скандинавскую (древнешведскую) лексику, поскольку выяснение языковой принадлежности «росских» названий осуществлялось тем же методом, что и выяснение «этимологии» имени Руси – на основе лингвистической схоластики, в отсутствие не только исторической, но и самой обычной логики. То есть методом, заимствованным у Рудбека (напомню еще раз, что «лингвистические» изыскания скандинавских соответствий росских названий осуществлялись в советский период, когда противодействовать норманизму Маркса было делом невозможным). Поскольку предлагавшиеся норманистами скандинавские названия порогов были неразрывно связаны со шведскими «гребцами» *rodzmän из Рослагена, который в IX в. ещё не «всплыл» на поверхность, то сейчас в первую очередь требуется уточнить, откуда эти «гребцы» пригребли на Русь. И только потом продолжать навязывать «скандинавскую» этимологию названий порогов.

Или еще один пример. При исследовании этимологии реки в Новгородской области под названием Порусье , которая в древности называлась Руса, некоторые ученые пришли к тому мнению, что имя реки является древнебалтийским, происходящим от корня rud-s-/roud-s– «красная». Однако однокоренное слово с таким же значением есть и в санскрите, откуда оно могло быть заимствовано в литовский (учитывая их близость). Есть оно и в русском языке. На санскрите слово rudhirá означает красный, кровавокрасный, кровь . По разъяснениям индолога Н.Р. Гусевой, «значение “красный” возводится в санскрите к древнему корню рудх- , который означал “быть красным, бурым”. С этим древнейшим значением можно сопоставить древнерусские слова “родрый”, “рудый”, “рдяный”, обозначающие красный цвет, и древнерусское слово “руда” – кровь. Сопоставляется, очевидно, и происходящий от того же корня руд– (род-) семантический круг древней лексики, охватывающий большое количество самых разных понятий, связанных с представлениями о кровнородственных отношениях».

Иллюстрация к древнеиндийскому эпосу «Махабхарата»

Следовательно, корень руд- , от которого образуются слова, обозначающие красный цвет, имеется как в древнерусском, так и в древнебалтийских языках. И логично предположить, что и древнерусский, и древнебалтийский корнями восходят к санскриту посредством предполагаемого мной индоевропейского субстрата, который должен был сформироваться при миграциях «волгарей» с нижнего течения Волги на Балтику на всем их пути по Восточной Европе. Но кроме корня руд- , название реки Руса может быть произведено и от корня рус- , учитывая распространенность гидронимов с этим корнем от Волги до Балтики. Но разве современные российские исследователи решатся произвести имя реки Русы/Порусье, протекающей в Новгородской области, из древнерусского языка?! На такое потрясение основ норманизма наша официальная наука решиться пока не может!

Член-корреспондент РАН, д.и.н., проф. А.Н. Сахаров и д.и.н., проф. В.В. Фомин на торжественном открытии конференции «Начала Русского мира», Санкт-Петербург, 2010 г. Фото В. Меркулов

И еще немного о литовском и санскрите. Логично предположить, что если рассматривать санскрит и литовский язык как два полюса между Нижней Волгой – зоной формирования индоарийского языка – и Балтикой – зоной формирования балтских языков, то индоевропейская субстратная языковая среда «волгарей»-«уральцев», размещавшаяся между ними на всем восточноевропейском пространстве, играла роль культурогенного посредника, обусловившего усвоение предками будущих балтских народов, в частности предками литовцев, архаичной индоевропейской лексики в период их расселения в Восточной Европе. Но, учитывая, что «волгари», распространившиеся с Волги до Балтики, метили свою территорию гидронимами с корнем рус/рос/рас , мы вправе предположить, что эти гидронимы были даны сформировавшейся после распада индоевропейского единства новой общностью, взявшей себе имя русы/росы в качестве самоназвания. Та же индоевропейская субстратная языковая среда должна была иметь отношение и к языку носителей имени русы/росы , т. е. языку русскому/росскому или древнерусскому.