Лидия Грот - Прерванная история русов. Соединяем разделенные эпохи

Следует напомнить, что такое грандиозное событие, как осада и штурм Константинополя 626 г., естественно, было описано и в ряде других источников, прежде всего – в источниках византийских. Наиболее полно, например, об этом событии рассказывается одним из непосредственных участников событий Феодором Синкеллом в проповеди, произнесенной в первую годовщину штурма – в 627 г. Проповедь носила название «О безумном нападении безбожных аваров и персов на богохранимый Град и об их позорном отступлении благодаря человеколюбию Бога и Богородицы».

Подробный рассказ об этом событии содержится и в Пасхальной хронике, составленной также предположительно очевидцем событий, который доводит повествование до 628 г. Из этих источников мы узнаем, что летом 626 г. авары, создавшие вдоль северной границы с Византией полиэтническую державу, вошедшую в историю под названием Аварский каганат (567–823), предприняли попытку нападения на Византию. Для похода они привлекли многие другие народы, и значительную роль в разноплеменной армии аварского хагана играли славяне. В описании Феодора Синкелла штурм Константинополя 7 августа 626 г. выглядел так:

«На море были снаряжены славянские моноксилы, чтобы в одно время и в один час против города началась одновременно и сухопутная, и морская война. [Хагану] удалось превратить в сушу весь залив [Золотой] Рог, [заполнив] его моноксилами, везущими разноплеменные народы. Он считал, что именно это место подходит для нападения на город… И по всей стене и по всему морю раздавался неистовый вопль и боевые кличи… А в заливе [Золотой] Рог [хаган] заполнил моноксилы славянами и другими свирепыми племенами, которые он привел [с собой]. Доведя число находившихся там варварских гоплитов до огромного множества, он приказал [флоту] налечь на весла и с громким криком двинуться против города. [Сам он] начал приступ, мечтая о том, что его воины на суше низвергнут стены города, а моряки проложат легкий путь к нему по заливу.

Под влиянием названных источников (вернее, под влиянием их толкования) в науке сложилась традиция не воспринимать упоминания участия русов в нападении на Константинополь как достоверный исторический факт или заменять имя русов на имя славян. Например, в соответствующей статье Википедии отмечается, что современники осады нигде не упоминают этнонима русов, но тем не менее с XI в. летописцы почему-то предпринимают попытки ассоциировать славян, принявших участие в осаде, с русскими или, по крайней мере, с восточными славянами, приплывшими на помощь аварам с северных берегов Черного моря. Начало этому, отмечается в статье, было положено в грузинском манускрипте 1042 г. «Осада Константинополя скифами, кои суть русские». Монах Георгий Мтацминдели в изложении событий следовал за Синкеллом, пересказывая в свободном стиле его фразы из проповеди. Однако он не делал различий между племенами, называя авар и славян скифами, а скифов он по литературной традиции византийских писателей X в. причисляет к современным ему русским. Пример переноса этнонима русских на другие народы времен императора Ираклия видят и в Степенной книге (XVI в.): «При Ираклии царе ходила Русь и на царя Хоздроя Персидского».

Но повсюду Дева Владычица сделала его надежды тщетными и пустыми. Такое множество убитых врагов [пало] на каждом участке стены и столько повсюду погибло неприятелей, что варвары не смогли даже собрать и предать огню павших».

К.К. Акентьев был также убежден, что отождествление «скифов» с «русами» принадлежало Георгию Мтацминдели или переписчику его автографа и, следовательно, восходило к 1042 г. По всей видимости, высказывал предположение Акентьев, грузинский книжник соотнес рассказ о неоднократных нашествиях персов и скифов на Константинополь в 602–626 гг. с сообщениями византийских хронистов и синаксарей о нападениях руси на Царьград в 860 и 941 гг. и отождествил скифов с русью по аналогии. По-видимому, аналогия подкреплялась сходством боевой тактики тех и других, равным образом передвигавшихся на моноксилах, быстроходных судаходнодревках, применение которых славянами отмечается и Феодором Синкеллом в 626 г., и Константином Багрянородным в середине X в. Более определенное заключение, подводит итог Акентьев, невозможно без критического издания этого уникального памятника. Вот именно! Без критического издания этого памятника изучать его невозможно, а издание задерживается уже на сто лет.

Авары против франков. Из книги «Warlords: Ancient – Celtic – Medieval», автор – Tim Newark, художник – Angus McBride

Скифские воины. Рельеф чаши из кургана Куль-Оба. Прорисовка

Таким образом, Георгий Мтацминдели будто бы путал разные народы и, путая, называл авар и славян скифами. Или, как уверяет статья из Википедии, некоторые летописцы (включая и Мтацминдели) пытались ассоциировать славян с русскими. Но у летописцев подобных ассоциаций нет: у них русы – отдельно, славяне – отдельно. Кроме того, согласно К.К. Акентьеву, грузинский книжник по какой-то причине еще и смешал воедино нападения персов и скифов (о каких нападениях скифов VII в. может идти речь, неясно) на Константинополь с нападениями Руси, отстоящими от персидских на двести с лишним лет, что выглядит очень странно и явно неубедительно.

Но, по-моему, никакой «путаницы» у Георгия Мтацминдели нет: он совершенно определенно говорит о народе, известном под двойным именем, т. е. о скифах, вторым именем которых было имя русы . Имя русы – самоназвание народа, ибо скифы – этноним (экзоэтноним) древнегреческого происхождения, закрепившийся с античных времен за народами, населявшими Восточную Европу. Очевидцы событий (Феодор Синкелл, автор Пасхальной хроники и др.) не называют имени русов , но они не уверяют также, что в моноксилах сидели исключительно славяне. По их словам, моноксилы были заполнены славянами и другими свирепыми племенами .

Нетрудно предположить, что тифлисская рукопись описывает событие осады Константинополя с позиции его связи с Грузией и Кавказом, т. е. с наиболее интересующей грузинского книжника стороны, и, таким образом, дополняет византийские источники. А вот для византийских писателей эта сторона была наверняка менее актуальной, ибо их больше интересовали народы, непосредственно примыкавшие к границам Византии: балканские славяне и авары, с конца VI в. представлявшие наибольшую угрозу для Византии с севера. Так, Мтацминдели особо отмечал факт, что император Ираклий еще в 622 г. откупился от скифоврусов и тем обезопасил себя в борьбе с персами. Одновременно император призвал воинов из Грузии и из всех областей, лежавших между Черным морем и Каспием, т. е. с юга Восточной Европы, где византийские писатели обычно размещали скифов-русов (почему эти данные надо называть «литературной традицией» византийских писателей – тоже непонятно: по-моему, это четко историческая традиция).