Роман Гуль - Красные маршалы. Буденный

Судьба Кавказского фронта, белых армий на Юге России, а может быть, и всей Советской Республики зависела от боев на Маныче. Красные, заняв Ростов и Новочеркасск, оторвались от своих баз, распутица и транспортный паралич превратили промежуток между их группировкой на Дону и центральными укрепленными районами под Москвой и Тулей в непроходимое болото, в зияющую пустоту. Если оправятся белые и выбьют большевиков из Ростова, пропадать всей Красной армии на берегах Донца и Дона по весенней распутице.

В середине февраля неожиданно прижали морозы. Понеслась над заснеженной степью поземка. Белые знали о движении Буденного и бросили наперерез ему по степи конную группу генерала Павлова, сменившего умершего Мамонтова. Донские генералы, молодые, горячие ребята, советовали Павлову перейти на правый берег Маныча и насесть коннице Буденного на хвост. Но Павлов поперся напрямик по степи, без дорог, без баз. Потеряв четвертую часть замерзшими и обмороженными, он атаковал Буденного в Торговой, но измотанные лошади «не шли». Развернутые сотни кричали «ура» и оставались на месте, не имея сил двинуться даже шагом.

Отбросив Павлова, Буденный разнес противостоявшие ему за Торговой кубанские корпуса и вновь обратился на Павлова, свернул на запад, подрезая весь белый фронт под Ростовом.

У станицы Егорлыкской устроили кавалерийское побоище «большого стиля». Попеременно налетали друг на друга и отскакивали, встреченные пулеметным огнем. В горячке боя забылись новшества и нововведения. Очевидцы вспоминали, что и белые, и красные, развернувшись в боевые порядки по уставу старой армии, кидались в шашки, строем валились под свинцовым градом.

Сражение, самое крупное кавалерийское сражение XX века, закончилось вничью. Ночью подошла красная пехота, дивизия Майстраха, и тихо заняла оспариваемые пункты.

Белые, утеряв надежду на победу, покатились к морю.

1-я Конная армия дошла, преследуя их, до Майкопа. Отсюда ей предстояло возвратиться обратно в Ростов и идти на фронт против поляков, которые под шумок планировали уже возрождение Великой Речи Посполитой от моря до моря, от Черного до Балтийского.

Победители-большевики заодно расправлялись с неугодными и возомнившими о себе «народными вожаками». Взяли Думенко. Якобы причастен тот был к убийству комиссара корпуса. Вместе с Думенко пересажали весь его штаб. Буденного и Ворошилова вызывали как свидетелей. Буденный дал показания расплывчатые: «Со стороны Думенко наблюдались некоторые недовольства к политработникам, хотя их было очень мало… Приказы исполнялись Думенко не все аккуратно. По его мнению, не все они были правильными. Недовольство Думенко на высшее командование выливалось только на квартире, но отнюдь не в штабе и не публично». Знал, Семен Михайлович, что помнят его конники Думенко и считают главным организатором красной конницы. Его, Буденного, тоже уважают, но за глаза (особенно в 4-й дивизии) называют «подхалимом».

В Ростове, когда проходили город в мае, на ипподроме парад устроили, но 4-я дивизия заволновалась: «Выпустите Думенко! За что арестовали?!» Буденный стал уговаривать. Ему из рядов ответили: «Ты, Семен, не плети тут, а иди Ворошилову «Барыню» на гармони сыграй. Мы тебя выдвинули, мы тебя и задвинем…» Выручил Городовиков, предложил оставить от каждого эскадрона представителей в Ростове, чтоб присутствовали на суде, когда Думенко судить будут, а остальным идти дальше на польский фронт. Так и поступили.

Представителей, конечно же, на суд не пустили. А Думенко приговорили и расстреляли 11 мая 1920 года.

На польский фронт Конная армия пришла значительно пополненная пленными белыми казаками. Целую дивизию из них сформировали, 14-ю кавалерийскую.

Под Уманью прорвались сквозь польские позиции и пошли рейдом по Украине подобно лавине снеговой. Пленных, взятых с первого же боя, беззлобно порубили. Раздевать и обижать их нельзя, накажут вплоть до трибунала, а с убитого и сапоги и одежду снять можно, никто ничего не скажет. Вот и посекли их, бедолаг, пока политкомы списков составить еще не успели. Одежде, сапогам позавидовали. Одели и обули французы польскую армию на славу, несчастным пленным — на погибель.

Ошеломленные такой первобытной жестокостью, поляки побежали. Драли перед Буденным, перед его конницей, как перед нечистой силой. Насквозь, до старой австрийской границы прошел Буденный Украину за полтора месяца, А на границе, у захолустного городишка Броды, остановилась Конная армия, как споткнулась. Месяц туда-сюда мыкались у злосчастного городка. Впереди манил богатый Львов, вот где прибарахлиться можно. Справа ломил на Варшаву Тухачевский, его конница уже обскакивала город, брала в кольцо. А Конная армия топталась меж Львовым и Бродами, как привязанная. Что такое?..

Варшава пять лет назад русским городом была, и казаки буденновские и другие красные бойцы это прекрасно помнили, а Львов — австрийский город. Приключилась с красными бойцами «пограничная болезнь». «Чего мы в чужих землях забыли?» С опозданием сняли буденновскую конницу из-под Львова и перебросили севернее, на поддержку Тухачевскому, но опоздали. Собрались поляки с силами, перешли в контрнаступление. Две полевые армии и конный корпус, подчиненные Тухачевскому, были отрезаны и ушли в Восточную Пруссию, сдались там немцам.

И Буденный чуть в полное окружение не попал. Вырвались кое-как красные бойцы…

Злобу за поражение сорвали на местных евреях. Писали очевидцы, что ни одна власть таких погромов не устраивала, как красные казаки из армии Буденного. Целую дивизию пришлось расформировать, начдива Апанасенко под суд отдали, человек сто под расстрел пошли…

С поляками заключили перемирие, а Конную армию перебросили на Южный фронт против Врангеля.

Командующий фронтом против Врангеля М. В. Фрунзе придумал хитрый план. Союзники Красной Армии, войска батьки Махно, должны были прорваться сквозь врангелевские боевые порядки, выйти к перешейкам, соединяющим Крым и Таврию, перекрыть их и отрезать врангелевцев в Таврии. Общее наступление должно было отбросить Врангеля на Махно, и тогда либо Врангель истребит махновцев, либо махновцы перебьют врангелевцев, либо и то и другое вместе…

Батька Махно, хитрейший человек, раскусил весь этот план и сорвал его. В самый последний момент, когда до начала операции оставалось менее суток, войска заняли исходные позиции и ждали сигнала, Махно сообщил, что выступить сможет через несколько дней, кони у него расковались, тачанки требовали срочного ремонта, патронов мало, пятое, десятое…

Остановить запущенную военную машину не было возможности. Задачу, возложенную ранее на Махно, перепоручили Буденному.