Вячеслав Меньшиков - Ржев – Сталинград. Скрытый гамбит маршала Сталина

Что же такого привнес в работу строго засекреченной группы помощников Сталина по радиоигре «Монастырь» генерал Штеменко? Он отвечал за составление первичного варианта содержания радиограмм агента «Гейне-Макса», которые еженедельно передавались немцам. Как уже рассказывалось выше, трудность такой работы заключалась в том, чтобы на основе частиправдивой (и проверяемой) информации, которую гитлеровцы предварительно контролировали, заложить в нее дополнительно, не акцентируя на этом внимание, такой смысл, который бы потом помогал советскому Верховному главнокомандующему корректировать рубежи дивизий противника на его Восточном фронте в свою пользу. Причем делать это незаметно, неожиданно, как правило, на самом ослабленном участке фронта. Как, например, шахматисты делают ход, казалось бы, незаметный, вроде бы неактивный, но который в дальнейшем может разрушить всю игру противника, и тот терпит поражение.

Так же было и на картах боевых действий. Только здесь, может быть, приходилось думать еще на большее число ходов вперед. При этом требовалось самым внимательным образом предусматривать массу вариантов ответных действий вермахта против советских вооруженных сил. Просчитывать свои неизбежные потери, учитывать потери противника и, наконец, создавать момент для того решающего удара в том месте, где фашисты его ждали меньше всего, а то и совсем не ожидали.

Понятно, что, принимая участие в выполнении замысла Ставки ВГК по операциям «Монастырь», «Уран», «Марс», что называется, по своим прямым должностным обязанностям, Сергей Матвеевич Штеменко в дальнейшем по понятным причинам никогда не рассказывал об этом. В его мемуарах между строк можно прочитать следующие осторожные мысли:

«Я намеренно опускаю все, что связано с разработкой плана контрнаступления под Сталинградом и подготовкой операции в войсках. Об этом хорошо сказано в воспоминаниях Г. К. Жукова, А. М. Василевского, Н. Н. Воронова, Г. А. Ворожейки на и многих других авторов (кстати, тех, кто ничего не мог знать о проводимой операции «Монастырь». – В. М.).

Достаточно известны ход и результаты битвы под Сталинградом. Ныне эта операция вошла в историю как шедевр военного искусства. Позволю себе сказать только, что немалую роль при достижении победы сыграло превосходство стратегической мысли советских военачальников, Ставки советского Верховного главнокомандования и Генштаба над замыслами стратегов и высших органов стратегического руководства гитлеровской Германии. Наш Генеральный штаб в этом историческом сражении на юге страны успешно справился со своими обязанностями, был надежным помощником Верховного главнокомандования, а ставка Гитлера не сумела добиться своих целей или противодействовать нашим замыслам. Она опоздала с созданием группы армий “Дон”, чтобы освободить 6-ю и 4-ю танковую армии, в оперативном отношении действовала шаблонно». (Выделено мной. – В. М.) [26]

До конца своих дней, несмотря ни на какие репрессии со стороны Хрущева и его окружения, он не разгласил свою деятельность в операции «Монастырь». Некоторые из военных, наверное, думали: «Ну чистый “блюдолиз” этот Штеменко, раз так рвется к Сталину в кабинет, поближе». На это сегодня можно ответить примерно так. Сергей Матвеевич был из породы казаков. Ате, как известно, никогда ни перед кем не унижались, а за нелестное мнение о себе, причем ничем не обоснованное, могли постоять за себя перед кем угодно, несмотря на высокие чины и звания.

Сам же Сергей Матвеевич просто всегда четко выполнял свои обязанности по Генштабу и те особые задания, которые ему давал Верховный лично. Штеменко помогали и его подчиненные. Конечно, те получали только узкие, точечные задания, отдельные вопросы, и никогда не интересовались, для чего они нужны начальству. Просто как в той воинской присяге, которую они в свое время дали Родине: «Выполнять приказы беспрекословно, точно и в срок…»

Было еще несколько непосредственных участников выполнения стратегического замысла Ставки ВГК. Правда, напрямую они не занимались операцией «Монастырь», но обеспечивали ее всем необходимым. Это были такие государственные деятели СССР, как В. М. Молотови Л. П. Берия.То есть люди, которые полностью отвечали за многие участки работы, в том числе и за деятельность разведки.

Рядом с ними трудился и В. Н. Меркулов,который в период с 3 февраля 1941 года по 20 июля 1941 года и с 14 апреля 1943 года по 7 мая 1946 года являлся наркомом (министром) госбезопасности СССР. Затем оставался первым заместителем наркома внутренних дел – начальником Главного управления государственной безопасности НКВД, комиссаром государственной безопасности 1-го ранга. Он также отчитывался перед Сталиным за все дела, которые тот планировал и требовал их четкого исполнения. И все участники этой команды Главковерха никогда не подводили своего руководителя, всегда точно выполняли его задания. Другого состояния дел у своих подчиненных Иосиф Виссарионович даже и не предполагал.

И наконец, наступает момент, когда нужно рассказать о тех в Особой команде Верховного, кто непосредственно был в центре операции «Монастырь». Речь пойдет об Александре Петровиче Демьяновеи его жене – Татьяне Борисовне Березанцевой.Учитывая, что в следующих главах о них будет рассказываться более подробно, здесь можно сказать лишь о том, что до войны некая секретная операция НКВД, получившая несколько фривольное оперативное наименование «Любовь под контролем», неожиданно для двух людей стала хорошим добрым делом – в ее итоге они навсегда окажутся самыми близкими людьми.

Одним из них был Александр Демьянов, второй – тоже агент НКВД, «Борисова», или Татьяна Борисовна Березанцева, кинорежиссер студии «Мосфильм». Она по заданию того же Ильина должна была специально встретиться на Липовой аллее, что проходила в московском городском парке имени Горького, с новым сотрудником НКВД с целью знакомства. Ей надлежало в будущем вести наблюдение за действиями бывшего ленинградца, а потом «свежеиспеченного» москвича, Александра Петровича Демьянова, молодого работника «Мосфильма», куда он был устроен на работу инженером-электри-ком. Мало ли что могло произойти с ним на новом месте, размышляли в НКВД. Вдруг он начнет поступать как-то не так. А предпосылки к этому могли возникнуть: все-таки он пришел к чекистам совсем из другой среды. А в Москве вновь в нее окунулся.

В коридоре студии он за полгода до встречи на Липовой аллее мельком увидит Татьяну Березанцеву, но не придаст этому большого значения. И лишь на затененной дорожке московского городского парка, совершенно неожиданно для обоих, начнется их любовь, хотя и под контролем. Контрразведчики будут настойчиво воспитывать из Демьянова яркого человека, чтобы внедрить его в определенные круги в Москве. В принципе, учитывая его явно не рабочее воспитание, это делать было несложно. Он и одевался-то не так, как все. В те суровые годы носил неизменный пиджак «букле». Во рту почти всегда дымилась изящная сигарета. В документальном фильме «Любовь под секретом» Борис, сын Михаила Маклярского, вспоминает: