Игорь Зимин - Зимний дворец. Люди и стены. История императорской резиденции. 1762-1917

К.А. Ухтомский. Салтыковская лестница. Сер. XIX в.

Салтыковская лестница. Современное фото

После трагической смерти младшей дочери императора Александры Николаевны (в 1844 г.) и замужества Ольги Николаевны (в 1846 г.) комнаты на первом этаже простояли пустыми вплоть до ноября 1855 г., пока в них не вселился великий князь Николай Николаевич (Старший).

Ф.И. Юшков. Кабинет великой княгини Ольги Николаевны. 1846 г.

К этому времени 24-летнего великого князя уже произвели в генерал-майоры с зачислением в Свиту Его Императорского Величества и с назначением генерал-инспектором по инженерной части, а также командиром 1-й бригады 1-й Легкой гвардейской кавалерийской дивизии. За плечами у него было кратковременное участие в обороне Севастополя в ходе Крымской войны, за что великий князь был удостоен ордена Св. Георгия IV степени. Весной 1855 г. старший брат, уже император Александр II, сделал Николая Николаевича членом Государственного Совета. Великий князь прожил в Зимнем дворце сравнительно недолго, поскольку, женившись в 1856 г., он вскоре переехал в собственный дворец.

После того как дочери Николая I выехали из Зимнего дворца, в их комнатах на первом этаже северо-западного ризалита, выходящих окнами на Адмиралтейство и Неву, от мемориального кабинета Николая I до Иорданского подъезда, сформировалась Четвертая запасная половина. Она включала в себя Женскую и Мужскую половины. Женская половина включала унаследованные от дочерей Николая I: Готический зал, Белую гостиную, Кабинет, Опочивальню и Уборную.

Мужская половина состояла из помещений Николая I: Гостиной и Кабинета. Поскольку эти помещения носили мемориальный характер, то там с 1855 по 1917 г. никто не жил.

Далее, от внутреннего угла ризалита и до Салтыковского подъезда шли комнаты, составлявшие квартиру камер-фрейлины А. Блудовой. Справа от Салтыковского подъезда до 1874 г. располагалась квартира дочери Александра II – великой княжны Марии Александровны.

Э.П. Гау. Четвертая запасная половина. Гостиная. 1869 г.

Э.П. Гау. Четвертая запасная половина. Угловой кабинет. Сер. XIX в.

Э.П. Гау. Четвертая запасная половина. Спальня. 1868 г.

Э.П. Гау. Четвертая запасная половина. Коридор. 1869 г.

Последними постоянными жильцами женской части Четвертой запасной половины стали маленькие дочери Николая II, прожившие с родителями в Зимнем дворце вплоть до весны 1904 г. К сожалению, автору не удалось обнаружить ни одной фотофиксации жилых интерьеров детских комнат дочерей Николая II на первом этаже Зимнего дворца. При этом Александра Федоровна много фотографировала, и главной темой ее фоторабот были собственные дочери.

Складывается впечатление, что дети больше находились на половине родителей, чем в своих штатных комнатах. Так, на одной из фотографий мы видим детскую плетеную мебель в спальне императорской четы на втором этаже. Да и в хранящемся в ГАРФе альбоме за 1899 г. все фотографии детей сделаны на половине родителей.

Традиция формирования мемориальных комнат в Зимнем дворце ведет свое начало буквально с первых дней его существования. После гибели Петра III часть его покоев немедленно приобрела некое памятно-мемориальное значение. Под «неким» имеется в виду то, что на личной половине убитого императора даже при смене хозяев комнат сохранялось их первоначальное название, но вещи погибшего императора, конечно, никто не хранил.

После смерти императрицы Екатерины II дольше всего в неприкосновенности сохранялись ее Зеленые, или Китайские, антресоли, из которых в буквальном смысле вырос Императорский Эрмитаж. Эти комнаты погибли во время пожара 1837 г. Также вплоть до пожара 1837 г. сохранялась «мыленка» императрицы, где Екатерина II проводила время со своими фаворитами.

Судьба личных вещей из комнат императрицы сложилась по-разному. Сначала из комнат изъяли все драгоценные вещи. Часть из них оказалась в новой Бриллиантовой комнате, на половине императрицы Марии Федоровны, часть – в Галерее драгоценностей, часть «пошла по рукам». Часть личных вещей Екатерины II попала в дворцовые кладовые.

В основном в дворцовых кладовых скопилась одежда и обувь императрицы. Когда в 1826–1827 гг. Николай I начал «чистить» Зимний дворец, то он добрался и до кладовых. Тогда хозяйственники представили молодому императору обширные реестры с перечнями личных вещей императрицы. Чего только не было в этих реестрах: и три «зубочистные» щетки с серебряными ручками, и чей-то «зуб костяной». Особенно впечатляет перечень сундуков с одеждой императрицы. Так, в трех сундуках хранились 875 «корсетов или шнуровок разной шелковой материи, в том числе некоторые из парчи, негодные к употреблению». В девяти сундуках были уложены 2170 пар «башмаков из разной шелковой материи, обшитых золотом и серебряным галуном, и парчою шитые золотом <���…> к употреблению негодные». Еще в двух сундуках лежали 140 пар «сапогов мужских к употреблению негодных». В других сундуках хранились зонтики и веера в огромных количествах и в основном «негодных к употреблению» [138]. Этот «скромный» перечень показывает, что сведения об огромном количестве платьев и обуви, принадлежащих русским императрицам, не являются преувеличением. Поскольку вещи были «негодными к употреблению», то по приказу Николая Павловича большую часть этого добра ликвидировали. При этом Николай I лично и по каждой вещи решал, что подлежит раздаче слугам, а что следует продолжать бережно хранить в дворцовых кладовых. Видимо, именно благодаря решению императора до нас дошла коллекция мундирных платьев Екатерины II [139]. У Николая Павловича просто не могла подняться рука на женские мундиры. Более того, он продолжил эту традицию.

С.К. Зарянко. Дворцовая анфилада. Не позднее 1837 г. На переднем плане Бриллиантовая комната императрицы Марии Федоровны