Игорь Зимин - Зимний дворец. Люди и стены. История императорской резиденции. 1762-1917

Сначала разобрали развалины дворца. Причем не просто разобрали, но рассортировали весь мусор и просеяли его сквозь сетки-«грохота». Параллельно над уцелевшими стенами дворца возводилась временная кровля. В результате и строительные леса, и временную кровлю возвели за 21 день. Часть старых стен, колонн и сводов разбиралась рабочими. Новые внутренние стены-перегородки возводились по новой технологии, в облегченном варианте. Этот облегченный вариант связан с устройством так называемых «горшечных» стен и сводов. Сегодня на третьем этаже Государственного Эрмитажа вскрыта одна из таких «горшечных стен», наглядно показывающая технологию восстановления Зимнего дворца.

Горшечные своды новыми были только для Зимнего дворца, поскольку эту технологию использовали для возведения сводов еще в Древнем Риме. При этом Комиссия отклонила настойчивые предложения французов прислать мастеров и получить заказ на глиняные горшки для возведения сводов. Поставщиков материалов отбирали в России на конкурсной основе. При этом немаловажным аргументом служила стоимость изделий с доставкой на место строительства.

Гончарные горшки представляли собой глухие пустотелые конуса высотой 22,8 см, в диаметре внизу 8,9 см, вверху 12,7 см. В донцах сверху и снизу проделывались отверстия. Сами горшки имели шероховатые стенки, что позволяло прочно связывать их раствором. Об объемах работ свидетельствует то, что к маю 1838 г. изготовили до пяти миллионов таких горшков. Такая технология, во-первых, облегчала вес сводов и внутренних перегородок, а во-вторых, позволяла быстро просушивать стены и начинать их немедленную отделку.

Николай I лично наблюдал за ходом восстановительных работ, задавая невероятно высокие темпы и вникая во все детали строительства. Все проектные чертежи просматривались и утверждались самим Николаем I, причем он не раз вмешивался в уже готовые проектные решения.

Прогревался дворец десятью печами, установленными в цокольном этаже, которые круглосуточно нагревались коксом. Использовались и огромные вентиляторы (всего 20 штук), часть из них разгоняла теплый воздух по дворцу, а другую часть приспособили для выкачивания сырого воздуха. Для максимально быстрой просушки «среднюю по дворцу» температуру поднимали до 36 градусов. Понятно, что под потолком она была на порядок выше. Рабочие трудились в тяжелейших условиях. Тем не менее все строительные и отделочные работы закончили за 15 месяцев, к весне 1839 г. В марте 1839 г. состоялось освящение Большой дворцовой церкви и всего возобновленного Зимнего дворца.

Говоря о восстановлении интерьеров дворца, следует иметь в виду, что на многие принимаемые решения оказывал давление такой мощнейший фактор, как время. Царь публично обозначил сроки ввода дворца в строй, поэтому архитекторам постоянно приходилось изыскивать решения, которые позволяли бы решать множество возникающих задач в кратчайшие сроки. Кроме этого, восстановление дворца обходилось в колоссальные суммы, поэтому в ходе работ использовались «бюджетные варианты»: вместо натурального мрамора использовался искусственный мрамор или алебастр, вместо бронзовых люстр подвешивали покрытые позолотой люстры, сделанные из папье-маше, золотили цинковые светильники.

С другой стороны, эти работы выполнялись так тщательно, что невозможно было определить, по какому материалу наносилась позолота – по резному дереву, по бронзе или по папье-маше. То есть непременным требованием для применения подобных удешевляющих и ускоряющих технологий являлось требование непременного сохранения достойного внешнего вида интерьеров, «по образцу прошлых лет».

Сырость дворца при ведении отделочных работ представляла очень серьезную проблему. Решая ее, прибегали к строительным методикам, вводимым буквально «с колес». В этом была доля риска, на который сознательно шли члены Комиссии, прекрасно понимая, что произойдет в случае неудачи. Упомянем в числе таких решений возведение пустотелых колонн, в которых циркулировал воздух, просушивая их. Или устройство в колоннах небольшого пространства между кирпичной основой и мраморной обшивкой.

Конечно, имелось в виду, что потом, по окончании строительства Зимнего дворца, постепенно, уже без спешки, произойдут необходимые замены. Но, как известно, «потом» бывает очень редко, и то, что делалось «по временной схеме», осталось навсегда. И существует по сей день. Хотя в 1840-х гг. цинковые светильники заменили на стандартные бронзовые. В апреле 1838 г. Николай I распорядился «во всех комнатах, где будут ковры, делать паркеты простые из дубового дерева» [318]. Со временем на парадном втором этаже дубовые паркеты заменили причудливыми наборными, штучными. На третьем же этаже во многих комнатах этот дубовый паркет так и остался.

Вместе с тем проектировщики и строители стремились выполнить работы с максимальным качеством. Ради этого они пытались изменить схему технологических решений, вполне оправдывавших себя. Например, в 1839 г. рассматривался проект по изготовлению и установке наружных рам из лиственницы. До этого имелась устоявшаяся производственная схема: внутренние рамы делали из сосны, а наружные – из дуба. Мотивировалась предполагавшаяся замена тем, что лиственница будет более устойчива к петербургскому климату. Отметим, лиственница тогда являлась «стратегическим материалом» и использовалась только для строительства кораблей.

От этого проекта отказались, поскольку было невозможно в отпущенные короткие сроки собрать столько необходимого дефицитного материала. Хотя архитекторы в поисках лиственницы пытались «ограбить» склады Адмиралтейства. Но там не нашлось необходимых запасов, и схему рам оставили прежней [319].

Обязательной частью реставрируемых интерьеров стали зеркала. Часть зеркал сумели вынести из дворца во время пожара. В ходе восстановления часть спасенных зеркал вернули на привычные места. Но большая часть зеркал вновь заказывалась на императорском Стеклянном заводе или выписывалась из Франции. В архивных делах сохранился реестр зеркал, устанавливаемых во всех помещениях на императорских половинах. Львиная их доля, конечно, устанавливалась на половине Александры Федоровны. Например, в Зимнем садике на половине императрицы поставили три зеркала, одно «во всю стену» и два «в глубине». Как известно, в дворцовых анфиладах зеркала расширяли пространство буквально до бесконечности. В ванной Александры Федоровны поставили пять зеркал: одно «в стене» и «три в стенах и одно в дверях» [320].

При восстановлении гостиных императрицы требовалось огромное количество шелковых тканей, которые заказывались по имеющимся образцам. Примечательно, что все заказы разместили среди отечественных производителей. Для Золотой гостиной шелк – вишневый с лебедями – заказали московскому фабриканту Кондрашеву (178 аршин и 11 вершков). Эта ткань должна была пойти в том числе и на драпировку четырех окон и мебели. Этому же фабриканту заказали малиновый шелк для Малиновой гостиной. Шелк шел на стены и драпировку двух окон. Белый шелк с розовыми цветами для Розовой гостиной (на стены, драпировку окон и мебель) заказали московскому фабриканту Колокольникову. Он же поставил желтый шелк с малиновыми цветами «для Гостиной Государя Императора» [321].