Игорь Зимин - Зимний дворец. Люди и стены. История императорской резиденции. 1762-1917

Далее А.А. Васильчиков пишет, что после смерти английского лорда последовало повеление Александра II, и «посол наш в Лондоне барон Брунов купил почти все принадлежащие лорду Лонсдайлю штуки сервиза, которые были присоединены к сохранившейся во дворце большей части его. Некоторые предметы, однако, ускользнули от этого выкупа». Васильчиков упоминает, что «в Кензингтонском музее в Лондоне хранится одна тарелка, у князя С.М. Воронцова в Петербурге – 3 тарелки, и т. д…». Далее Васильчиков вновь обращается к истории уникального сервиза: «Екатерининский сервиз весь из мягкого теста. Он светлобирюзового цвета – того знаменитого bleu turguoise, изобретенного в 1752 г. Гелло, секрет которого ныне утрачен. Он украшен по бортам тончайшею живописью в виде камеев и даже в некоторых местах настоящими античными камеями, вделанными в фарфор и оправленными в золото. Позолота самая роскошная и первостепенной техники. Над сервизом этим трудились первые художники Севрской мануфактуры: Додень, Нике, Буланже, Прево и другие. Весь сервиз состоит из 765 предметов (из них 338 тарелок). Тарелки, блюда и блюдечки украшены вензелем Екатерины Великой. Из всего сервиза только две передачи вставлены новейшую отделку. Чтобы иметь понятие о стоимости всего сервиза, достаточно заметить, что любители готовы в настоящее время заплатить до 1000 руб. за тарелку Екатерининского сервиза.

Екатерининский сервиз составит одно из лучших украшений Эрмитажа. Употреблять его долее в дело, подвергая каждый раз ломке и утратам, значит мало-помалу уничтожать его. К тому же многие его части никогда не употребляются, как, например, стопочки, передачи для рюмок и т. п., вышедшие в наше время из обихода».

Возвращаясь к спасенным вещам, упомянем, что в огне пожара уцелели все запасы в «Питейном погребе». Уцелела «Кладовая посудной должности». Как ни странно, уцелели даже дрова в подвале.

После проведенной инвентаризации спасенного и утраченного имущества высочайшим повелением 5 апреля 1838 г. комиссия была закрыта.

Сразу же после катастрофы Николай I стал получать от состоятельных дворян и купцов предложения о крупных пожертвованиях на восстановление Зимнего дворца. Однако царь сразу же заявил, что у него на восстановление собственного дома хватит своих средств. Он писал 3 января 1838 г.: «Надо благодарить Бога, что пожар случился не ночью. <���…> Эрмитаж мы отстояли и спасли почти все из горевшего дворца. Жаль старика, хорош был <���…> надеюсь к будущему году его возобновить не хуже прошедшего, и, надеюсь, без больших издержек. <���…> Одно здешнее дворянство на другой же день хотело мне представить 12 миллионов, также купечество и даже бедные люди. Эти чувства для меня дороже Зимнего дворца; разумеется, однако, что я ничего не принял и не приму: у русского царя довольно и своего» [314].

29 декабря 1837 г. Николай I утвердил состав Комиссии во главе с министром Императорского двора князем П.М. Волконским, которая должна была заняться восстановлением Зимнего дворца. В этот же день царь утвердил и Положение о Комиссии. Ключевыми фигурами в ней стали обер-шталмейстер князь В.А. Долгоруков и генерал-адъютант П.А. Клейнмихель, они возглавляли «Хозяйственную часть» Комиссии.

Инженер А.Д. Готман возглавил «Искусственную часть». Работами по проектированию восстановления дворца занимались архитекторы В.П. Стасов и А.П. Брюллов. Инженерно-технические работы велись под контролем инженеров М.Е. Кларка и И.К. Кроля.

Комиссия в ходе восстановления Зимнего дворца оперативно решала множество самых разных проблем. Но при этом все члены Комиссии имели в виду две главные задачи, сразу же обозначенные перед ними императором: во-первых, сроки восстановления дворца – полтора года. Во-вторых, восстановление дворца «как было», при полной модернизации всех его инженерных систем. Эти задачи выливались в значительные суммы.

Генерал от инфантерии граф П.А. Клейнмихель. 1839 г.

Первоначально на возобновление Зимнего дворца ассигновали 4 млн руб. К ноябрю 1838 г. Николаю I представили детальную смету, «по коей исчислено на уплату по заключенным контрактам и на окончательную отделку Зимнего Дворца 10 млн руб…» [315]. При этом подчеркивалось, что смета составлена приблизительно и что «на 10 млн нельзя будет окончить всю отделку дворца». К этому времени на восстановление дворца уже было потрачено 4 630 133 руб.

Тем не менее, исходя из реально имевшихся средств, Николай I поумерил аппетиты архитекторов и инженеров. Он уменьшил смету до 8 522 000 руб., которые предполагалось выделять следующими траншами:

в ноябре месяце 1838 г.: 1 515 000 руб.;

в январе 1839 г.: 1 995 000 руб.;

в марте – апреле 1839 г.: 4 120 000 руб.

Остальные периоды выделения средств помечены не так детально:

в 1839 г.: 92 000 руб.;

в 1839–1840 гг.: 300 000 руб.;

в 1840–1841 гг.: 500 000 руб.

Всего: 8 522 000 руб.

Поскольку сроки на восстановление дворца Николай I установил крайне сжатые, то весьма важной становилась выработка алгоритма восстановления, когда на строительной площадке, не мешая друг другу и не нарушая технологической цепочки, могли одновременно работать от 1000 до 10 000 чел. Алгоритм работ устанавливал, во-первых, тщательную продуманность организации строительной площадки. И, во-вторых, организацию работ «по дистанциям», «параллельными потоками» [316]. Ну и, конечно, нельзя сбрасывать со счетов жесткую дисциплину, столь характерную для времен царствования Николая Павловича.

Обер-шталмейстер князь В.А. Долгоруков

Еще раз отметим, что никакой стихийности при организации строительной площадки вокруг Зимнего дворца допущено не было. На сохранившихся схемах эта стройплощадка очень напоминает военный лагерь времен Древнего Рима. По Адмиралтейскому проезду, почти до Невского проспекта, вытянулись в ряд три «материальных сарая», четыре кухни, семь бараков для рабочих, четыре туалета и сарай для пожарного инструмента. По Дворцовой набережной, справа и слева от Иорданского подъезда, поставили два «материальных сарая», два туалета и три «шабаша для подъема воды из Невы». На Дворцовой площади устроили три «материальных сарая», два туалета, барак для чиновников, надзирающих за ходом строительства, и барак временного лазарета. В Большом дворе Зимнего дворца находились кузница для инструментов, два сарая кровельщиков и сарай для хранения извести. Со стороны Малого Эрмитажа, в двориках, установили три туалета для рабочих [317].