Лоран Тейс - История Франции. Том 2. Наследие Каролингов
- Название:История Франции. Том 2. Наследие Каролингов
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Скарабей
- Год:1993
- Город:Москва
- ISBN:5-86507-043-6 (т. 2)
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Лоран Тейс - История Франции. Том 2. Наследие Каролингов краткое содержание
2-й том цикла «Новая история средневековой Франции» — «Наследие Каролингов» написан преподавателем средневековой истории в Сорбонне. Он автор книг «Пришествие Гуго Капета» (1984), «Дагобер — народный король» (1982). Л. Тейс известен не только как историк, но и как издатель и критик.
На русском языке книга публикуется впервые.
История Франции. Том 2. Наследие Каролингов - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
После столетия соперничества и многочисленных перипетий род Робертинов одержал верх над Пипинидами. Победа реальности над остатками идеологии? Именно это мы и рассмотрим дальше, продемонстрировав, как же получилось, что герцог франков к концу X века оказался в наилучшем положении. Возвышению Гуго Капета не следует придавать исключительное значение. Прежде всего потому, что оно было результатом стечения обстоятельств, в известной мере случайных. Затем, потому, что смена династии особенно не повлияла на общественные структуры, не стала ощутимой в умах людей. И наконец, потому, что сами смысл и значение этого события начали осознаваться гораздо позже. Казалось, что происходившее в начале лета 987 года между Санлисом и Нуайоном никого особенно не интересовало. Из семи королей, сменявших друг друга на протяжении века в Западнофранкском королевстве, трое еще до Гуго Капета не принадлежали к династии Каролингов. Пришествие же Гуго Капета увенчало собой, если можно так выразиться, развитие в этом направлении, определило новую расстановку сил. Герцог франков, обладатель уже устоявшейся законной власти, занял освободившееся место короля. Ничего более. Осмелимся даже сказать: эта перемена правящей династии не являлась событием. Это было, как говорят, явление второстепенное, эпифеномен. Нет ничего нейтральнее этого события, нет ничего бесцветнее этого антигероя. В 987 году королевский престол франков сохранял огромное значение. Но король Гуго едва ли существовал, — мимолетный персонаж, бесшумно исчезнувший в 996 году, без особой славы победив препятствие в лице Карла Лотарингского и Эда де Блуа, которые пытались расширить свои владения в ущерб королевским. Карл Лотарингский, возможно, даже организовал заговор против Гуго с Адальбероном Ланским. Преодолел Гуго и трудности, связанные с его собственным сыном Робертом, торопящимся стать независимым. Герцог франков был заметной фигурой, но король франков воплощал собой лишь принцип. В 987 году символ власти показался Гуго более привлекательным, чем реальные полномочия. Пятьдесят лет назад его отец сделал противоположный выбор.
Перераспределение полномочий, изменение идеологии, таково двойное движение, происходящее после исчезновения императорского великолепия в обществе X века. Исследуя это движение, не будем забывать о том, что неизменным и потому весомым оставалось еще очень многое — прежде всего, сила инерции, которая, как обычно, и одержала победу.

III. Рождение французского общества 930-1000 годы

Столь успешное восшествие на престол Гуго и передача им королевской власти своему сыну Роберту были достаточно понятными. Отважимся на тройственное истолкование, где одно не исключает другого, начиная с согласия императора. Гуго пришел к власти, потому что он прежде всего был менее богат, чем его отец Гуго Великий около 950 года, и потому он выглядел более удобным для равных ему лиц; затем, он привлек на свою сторону восходящую силу, каковой являлось возрождение, хотя еще и частичное. Церкви, и особенно монастырской жизни; наконец, приход к власти Капетингов был связан с интеллектуальным движением, изменениями представлений о мире, обществе и самой королевской власти, выражаемыми в новых понятиях. Рассмотрим перечисленные три направления более подробно.

I. Изменение светской власти
Суть понятия об Общественной власти и ее осуществление на практике на протяжении всего X века и в самом его конце оставались неизменными. Король служил ее символом и, как мы помним, ее источником. Но число тех, кто получил ее, чаще всего по наследству, и использовал ее, все увеличивалось. Знаки, как в общественном пейзаже, так и в текстах, все умножались в связи с этим раздроблением власти, способностью управлять и наказывать, с ее обращением и разделением между многими: так башни и крепостные стены в городе все возводятся и обновляются, и, что еще удивительнее, в деревне тоже. Так различные персонажи хроник и грамот занимают все больше места, будучи одновременно зависимыми друг от друга и обособленными друг от друга. Все это приметы второй трети X века. Документы, и архивные, и археологические, остаются обрывочными и недостоверными, то и дело вводя нас в заблуждение. Факты и наше знание о них сильно меняются в зависимости от географического положения. И в словах, и в событиях обнаруживается колебание, или «прорастание», как говорят хорошие историки. Итак, последнее методологическое замечание: не следует переносить на X век то, что мы твердо знаем о XI и особенно XII веке: замки, сеньоры, рыцари, вилланы, демографический подъем, рост деревень, интенсивная распашка новых земель, строительство церквей, открывающихся в изобилии, — короче говоря, гигантский подъем средневекового Запада. И часто пишут, что X век не мог столь динамично развиваться без предпосылок, заложенных еще в X веке. А если наоборот, XI век, особенно в его второй половине, кажется столь блестящим и успешным только по контрасту с X веком, еще малоподвижным и смутным? Историографические дискуссии по этому поводу вновь разгорелись несколько лет назад. X век снова входит в моду: почему бы и нет, если он способен побудить к новым исследованиям? Наиболее свежие из них, как, например, труд К. Лорансон-Роза об Оверни, вряд ли заставят восторгаться этой эпохой. На самом деле изучение истории раннего средневековья в соответствии с разделением на века лишено всякого смысла. X века просто не существует. В Провансе около 1000 года еще не до конца исчерпала себя античность. А во Фландрии того же периода было уже близко повое время. На полдороге, в Маконнэ, Ги Буа не колеблясь отмечает революцию в действии. Почти повсюду привлекает внимание приспособление старого и еще прочного порядка к новым формирующимся реалиям, пусть локальным, разрозненным и прерывистым.
1. На авансцене блистательные второстепенные персонажи
Вот, в начале X века, Фулк Рыжий. Это небезызвестная персона. Он, несомненно, был прямым потомком Адаларда, всемогущего сенешаля Людовика Благочестивого. С согласия и под контролем маркиза Роберта Нейстрийского Карл Простоватый назначил его виконтом Анжера, где сам Роберт был графом. Но маркиз, управляя огромным княжеством, выполняя определенные функции при королевском дворе, был не в состоянии справляться еще и с графскими обязанностями, поэтому виконт и заменил его в этом. Фулк расширил свои владения, в частности со стороны Лош. Как светский аббат, он обладал монастырями Сент-Обен и Сен-Лезен, являвшимися графским достоянием. Не хватало только титула графа, который уравнял бы его с цветом аристократии, с его собственным сеньором Гуго Великим. В 920 году, затем в 929 году он пытается получить этот титул, судя по сохранившейся грамоте. Однако Гуго жалует ему лишь титул виконта, и только. Лишь незадолго до своей смерти в 942 году Фулк Рыжий становится графом с позволения Гуго, который сам сделался герцогом франков. Его сын Фулк Добрый, унаследовав от отца все титулы и богатства, уже носил титул графа. В 966 году его внук Жоффруа Гризегонель именуется «графом Анжуйским Божией милостью и щедростью моего господина Гуго». Бог, долгое время занятый исключительно королями, узаконивает теперь и графскую власть. И наряду с таким дарителем Гуго Канет, при всей его щедрости, отступает на задний план. Действительно, в октябре 989 года правнук Фулка Рыжего Фулк Нерра провозглашает себя «графом Анжуйским Божией милостью» — и только ею одной. Если бы он признал себя вассалом короля Гуго, он больше уже не имел бы своих полномочий. С этой минуты его богатство и политический вес сравнялись с королевскими. Когда он два года тому назад стал преемником своего отца Жоффруа, то его новоиспеченный сеньор и король ничего не знал об этом, и даже не подозревал о подобных вещах. Поэтому отношения между герцогом, затем королем франков, и графами Анжуйскими были в общем прекрасными. Граф Анжуйский, утвердив свое влияние в Нанте, владел также Туаром и Лудёном, захваченными у Гийома Аквитанского. В Анжере он сам назначил виконтом Рено Тюрингского. За пределами родовых поместий династия продвигает своих пешек. Брат Фулка Доброго Ги становится епископом Суассона, а брат Жоффруа Гризегонеля, тоже именуемый Ги, потому что он, как и его дядя, был призван стать епископом, получил-таки епископство Пюи.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: