Сергей Цветков - Древняя Русь. Эпоха междоусобиц. От Ярославичей до Всеволода Большое Гнездо

В дальнейшем, однако, Беле пришлось вступить в переговоры с киевским князем Святославом, потому что в Галиче обнаружилось сильное неудовольствие иноземным правлением [409], а Роман Мстиславич заручился поддержкой своего тестя Рюрика Ростиславича. Стремясь не допустить совместного выступления двух соправителей Русской земли, венгерский король попытался переманить на свою сторону киевского князя, пообещав отдать ему Галич, вероятно в обмен на Перемышль и другие пограничные с Венгрией города. Обрадованный Святослав начал торг с Рюриком относительно будущих приобретений, но, как уже было сказано выше, не смог договориться с ним на своих условиях, и в результате оба князя махнули на Галич рукой. Между тем Владимир Ярославич, подкупив стражу, бежал из венгерской неволи к германскому императору Фридриху I Барбароссе (1190). Там он встретил теплый прием, поскольку Фридрих, по замечанию летописца, хотел оказать честь племяннику владимирского князя [410]. Назначив за свою помощь хорошую цену — две тысячи гривен серебра, которые Владимир обязался ежегодно посылать в императорскую казну, — Фридрих переправил русского гостя к своему вассалу, польскому князю Казимиру, с приказом выбить венгров из Галича и вернуть тамошний стол законному владельцу. Едва Владимир в сопровождении польского войска вступил на Галицкую землю, как восставшие галичане заставили венгерского королевича бежать восвояси. Прежние безобразия Владимира были забыты, и он беспрепятственно утвердился в Галиче. Вот тут-то и обнаружился тот единственный государь, в чьих силах было положить конец галицкой усобице. Чтобы обезопасить себя от возможных покушений со стороны Романа, Рюрика и Святослава, Владимир отдался под покровительство своего дяди Всеволода, «моляся ему: отче господине, удержи Галич подо мною, а яз Божий и твой есть со всим Галичем, а во твоей воле есть всегда». Всеволод отправил послов к южнорусским князьям, а также в Польшу, и взял со всех присягу не искать Галича под его племянником. «И оттоле, — говорит киевский летописец, — не бысть на нь [то есть на Владимира] никого же».

Относительная стабилизация внутриполитической обстановки, пришедшая на смену княжеским распрям после 1181 г., позволила русским князьям совершить в 80—90-х гг. XII в. ряд крупных походов за пределы страны.

По некоторым летописным данным, во второй половине 1170-х гг. участились нападения волжских булгар на пограничные городки Владимирской волости, а также на муромские и рязанские земли. Поэтому, как только Всеволод Юрьевич уладил свои отношения со Святославом Всеволодовичем, он вознамерился нанести удар в самое сердце Волжской Булгарии. По его инициативе в. 1183 г. состоялся грандиозный общерусский поход на булгар. Время выступления, по всей видимости, было обусловлено тем, что Волжскую Булгарию тогда раздирала междоусобица, и булгарский хан, выгнанный из страны, вынужден был искать спасения у половцев {217} .

На помощь Всеволоду пришли его племянник Изяслав Глебович, сын киевского князя Владимир Святославич, князь Мстислав Давыдович, сын смоленского князя Давида Ростиславича, четыре сына рязанского князя Глеба Ростиславича: Роман, Игорь, Всеволод и Владимир, а также муромский князь Владимир Юрьевич. Спустившись по Волге до устья реки Цевцы [411], русская рать высадилась на берег. Здесь князья оставили «насады» (ладьи с высокими бортами) под охраной пеших белозерских ратников, а сами с конными полками двинулись к Великому городу «серебряных булгар» {218} . По пути к русскому войску присоединились половцы, которые, по словам Лаврентьевской летописи, «пришли… со князем болгарьскым воевать болгар».

Спустя несколько дней после ухода русской конницы белозерский полк, оставленный при ладьях, подвергся нападению булгар, собравшихся из окрестных земель. По сообщению Ипатьевской летописи, «совокоупившеся их 5000… и поидоша на Русь». Однако белозерцы бились крепко и вогнали врагов в реку. Потери булгар были велики, только утонувших было больше тысячи человек, и еще две с половиной тысячи пали от меча.

Зато десятидневная осада Великого города ни к чему не привела. В один из приступов был смертельно ранен племянник Всеволода князь Изяслав Глебович, после чего Всеволод прекратил атаки и принял предложенный булгарами мир. На обратном пути русская конная рать повоевала мордву, очевидно по просьбе рязанских и муромского князей. По своим масштабам поход 1183 г. был самым значительным военным предприятием русских князей против булгар за всю историю русско-булгарских отношений.

В 1185 г. Всеволод еще раз посылал на булгар своих воевод, которые «взяша села многы и возвратишася с полоном». По свидетельству Никоновской летописи, в 1205 г. владимирская судовая рать ходила по Волге до каких-то Хомол. Вероятно, во время одного из этих походов был заложен новый волжский город — Кострома.

На юге, после длительного перерыва, русские князья возобновили походы в степь. Их необходимость была вызвана тем, что во второй половине XII в. в низовьях Днепра и Дона вновь окрепли половецкие группировки, возглавляемые молодыми ханами, которые уже не помнили трепета своих отцов и дедов перед русским мечом. Регулярное участие половцев в междоусобицах 50—70-х гг. XII в. на стороне того или иного князя воочию убедило их в разобщенности русских сил и общем упадке военной мощи киевско-переяславских земель. Осмелев, половецкие вожди усилили натиск на южнорусские окраины. Их набеги становились от раза к разу все более дерзкими и опустошительными, а поведение все более коварным. Так, в 1169 г., после вокняжения в Киеве Глеба Юрьевича, днепровские и донские половцы во множестве явились к границам Киевской и Переяславской волостей, уведомив Глеба, что они хотят урядиться с ним о мире. Но когда Глеб с дружиной поехал в Переяславль мириться с донскими половцами, их днепровские соплеменники вторглись в Киевскую землю и наделали много бед. Правда, это вероломство не осталось безнаказанным — на обратном пути в степь половцы были настигнуты русскими полками и берендеями, которые рассеяли их орду, освободили захваченный полон и сами пленили полторы тысячи степняков.

С особым размахом действовал хан донской орды Кончак [412], «злу начальник», по выражению летописи. Его вторжение в пределы Переяславской волости в 1178 г. запомнилось русским людям неслыханной жестокостью. Половцы огнем и мечом прошлись по русским селеньям, не щадя никого, даже младенцев.