Сергей Цветков - Древняя Русь. Эпоха междоусобиц. От Ярославичей до Всеволода Большое Гнездо

Апокрифический характер сказаний XVI—XVII вв. о получении Владимиром Мономахом царских регалий [226] В частности, знаменитый венец великих московских великих князей и царей («шапка Мономаха») не считался «Мономаховым» еще в XIV — первой половине XV в. Так, в духовной грамоте Ивана Калиты (1328) говорится просто о «шапке золотой». Животворящий крест, бармы, цепи и прочие регалии упоминаются в описях великокняжеского имущества лишь со второй половины XIV в. и тоже безо всякой связи с именем Мономаха. Идея поставить его фигуру у истоков московского самодержавия возникла только в правление Ивана III (1462—1505), который любил в политиче ских целях «ворошить летописцы». был ясен уже ученым XIX в. Тем не менее такой тонкий знаток русско-византийских отношений, как В.Г. Васильевский, находил, что данные известия «никак нельзя отвергать без дальнейших рассуждений. В них что-то есть» {118} 118 Васильевский В.Г. Указ. соч. Т. I. С. 133. . Это «что-то», возможно, сохранило Проложное сказание о перенесении из Царьграда на Русь перста святого Иоанна Крестителя «от десныа его руки», «иже пренесен бысть в град великий Киев при князи Владимере Мономасе… и положен бысть в церкви Святаго Иоана на Сетомли, у Купшина монастыря». Данный памятник известен по списку XVI в., но целый ряд текстологических и иных особенностей позволяет считать его произведением второй четверти XII в., то есть полноценным источником. Сам факт получения Русской церковью перста Иоанна Предтечи исторически достоверен [227] По сообщению западноевропейского автора «Описания святынь Константинополя» (вторая половина XI в.), «в Большом дворце в храме Марии Богородицы» находились голова святого Иоанна Крестителя, а также «рука его целиком». Между тем анонимный русский паломник, посетивший Константинополь в XIV в., видел десницу святого Иоанна уже «без пальца» (см.: Карпов А.Ю. Перенесение перста св. Иоанна Крестителя из Византии на Русь в контексте византийской политики Владимира Моно маха // http://www.bestreferat.ru/referat—3299.html., примеч. 45. См. так же: Попов К.М. Чин священного коронования: Исторический очерк образования чина // Богословский вестник. Сергиев Посад, 1896. Апрель, май. С. 59—72 (апрель), 173—196 (май). . Важнее, однако, выяснить смысл, который имела эта церемония. Со слов новгородского паломника Добрыни Ядрейковича (впоследствии новгородского архиепископа Антония), посетившего Константинополь около 1200 г., известно, что десница святого Иоанна, некогда возложенная на главу самого Христа, играла выдающуюся роль во время обряда коронации императоров: «тою царя поставляють на царство». Это действо уподобляло коронационный обряд обряду крещения, а самого императора — Христу {119} 119 Успенский Б.А. Царь и патриарх: харизма власти в России (Византийская модель и ее русское переосмысление). М., 1998. С. 267. . И поскольку, согласно церковкой традиции, частица мощей обладает той же ценностью, что и вся реликвия целиком, то и перст святого Иоанна, перенесенный в Киев, по всей видимости, имел в глазах русских людей значение коронационной регалии.

Несмотря на некоторое хронологическое несоответствие (перенесение перста приурочено в Сказании к 6600 г. от Сотворения мира, то есть к 1092/93 г. от Рождества Христова, тогда как киевское княжение Владимира Мономаха датируется 1113—1125 гг.), есть все основания полагать, что перенесение из Константинополя на Русь частицы почитаемой христианской святыни находится в прямой связи с заключением в начале 20-х гг. XI в. русски-византийского мира. Очевидно, перст Иоанна Предтечи был перенесен в Киев одним из посольств, которые вели переговоры о мире между двумя государствами и бракосочетании царевича Алексея и русской княжны, или же новым киевским митрополитом Никитой [228] Его предшественник, митрополит Никифор, скончался в 1121 г. , прибывшим на Русь в 1122 г. Ввиду особого государственного и церковного значения десницы святого Иоанна, передачу частицы этой реликвии русскому князю можно рассматривать как официальный государственно-религиозный акт {120} 120 Карпов А.Ю. Войны Юрия Долгорукого. Ст. 1—6 // Карпов А.Ю. Юрий Долгорукий. М., 2006// http://www.portal-slovo.ru/rus/history/ 49/59. . Сопровождался ли он присвоением Владимиру и его сыну Мстиславу каких-нибудь высоких имперских титулов, вроде цесарского, доподлинно сказать нельзя; примеры Владимира I Святославича и Ярослава I Владимировича, во всяком случае, допускают такую возможность {121} 121 Цветков С.Э. Русская история. Кн. 3. С. 104—108, 423, 425— 426. . С гораздо большей уверенностью можно утверждать, что с этих пор в роду Мономаха появилась традиция использования перста святого Иоанна при великокняжеской интронизации, вследствие чего титул великого князя на Руси стал приравниваться к царскому [229] В этой связи стоит отметить, что Мономах именуется в летописи «великим князем русским» (Лаврентьевская летопись) и «великим князем всея Руси» (Ипатьевская летопись). Хотя великокняжеский титул известен еще из договора 911 г. Олега с греками, «но в летописном контексте это титулование использовано впервые» (Петрухин В.Я. Древняя Русь, IX в. — 1263 г. М., 2005. С. 120). . Это видно как на примере Мстислава Владимировича, прямо именуемого царем в известной надписи на принадлежавшем ему Евангелии [230] Ее автор, некто Наслав, называющий себя княжьим тиуном (управляющий княжеским хозяйством, который также исполнял роль судьи), пишет: «Списах памяти деля [для] царю нашему и людем о скончании Евангелия… Дай Бог мене худому Наславу обрести честь и милость от Бога, и от своего царя, и от братие…» , так и его потомков: сыновей Изяслава и Ростислава Мстиславичей и внука Рюрика Ростиславича, по отношению к которым летописцы употребляют слова «царствовать», «царский», «царство» (в смысле правление) и т. п. {122} 122 Щапов Я.Н. Достоинство и титул царя на Руси до XVI в. // Царь и царство в русском общественном сознании. М., 1999. С. 7— И. Подобная забота о титулатуре хорошо согласуется с отмеченным выше стремлением Мономаха закрепить великое княжение за своим потомством. Таким образом, не исключено, что память о перенесении перста Иоанна Крестителя на Русь в последние годы княжения Владимира Мономаха повлияла на складывание легенды о «Мономаховых дарах» в древнерусских памятниках XVI— XVII вв.