Бэзил Дэвидсон - Новое открытие древней Африки

Однако эта легенда нанесла много вреда археологам. Если когда-то страна машона поставляла свое золото Соломону, то почему бы не попытать счастья теперь? И вот золотоискатели и авантюристы хлынули в этот район. К 1900 году на землях машона и матабеле было официально зарегистрировано 114 тысяч заявок на золотоносные участки. Большинство из них находилось в районах древних рудников. Хищническое разграбление этих районов привело к уничтожению всех свидетельств древности. Прежде всего это касается выяснения старинных методов плавки. Но ничто нельзя сравнить с ущербом, который был нанесен самим развалинам.

Некий старатель, по имени Поссельт, начал обшаривать развалины еще в 1888 году. Хотя ему почти не удалось найти золота, он обнаружил несколько крупных «птиц» из мыльного камня, благодаря которым Зимбабве стал впоследствии знаменит. Он отметил, что его носильщики взирали на развалины с ужасом, при виде их «опускались на землю и торжественно поклонялись им, хлопая в ладоши».

Главные ворота Зимбабве Поссельт нашел совершенно разрушенными. «Мы взобрались на стену, – пишет он, – и шли вдоль нее до тех пор, пока не достигли конической башни. Участок за стеной порос густым кустарником и высокими деревьями. С этих деревьев свисало множество „обезьяньих веревок“, по которым мы спустились на землю и вошли внутрь развалин. Я не мог найти здесь никаких следов человека, и не было никакой надежды найти сокровища, которые возместили бы нам убытки. Вся местность была погружена в глубокое молчание».

По следам Поссельта пошли другие авантюристы. В 1895 году золотоискатель, по имени Нил, с двумя компаньонами из Иоганнесбурга – Морисом Гиффорда и Джефферсоном Кларком – основал Компанию старинных развалин (получив концессию у Компании Британской Южной Африки) с целью «исследовать все древние руины к югу от Замбези». Эта компания прекратила свое существование в 1900 году, по-видимому по указанию Сесиля Родса. В 1902 году только что сформированный законодательный совет Южной Родезии издал указ об охране памятников древности. «Но нанесенный ущерб, – писал позднее Шофилд, – был громаден, так как грабители, варварски обращались со всеми найденными предметами, за исключением золота».

В 1902 году Нил заявил, что лично исследовал 43 района развалин из известных ему 140. Другие, бесспорно, сделали то же самое или примерно то же самое. И хотя за 5 лет компания обнаружила не более 500 унций золота, что по размерам годилось только для музейных экспонатов, никому не удалось узнать, сколько было найдено других предметов из золота, ибо вся эта орава, подобно Нилу, переплавляла их и продавала. Только сокровища Мапунгубве, обнаруженные учеными в Северном Трансваале примерно через 40 лет, в полной мере показывают, какова была истинная ценность находок, которые были открыты и уничтожены этими «исследователями Офира».

В те времена, когда археология не приобрела достаточного опыта и не стала такой тщательно разработанной наукой, как сейчас, было очень трудно выяснить происхождение этих зданий. И трудность эта усугублялась тем, что матабеле пришли сюда сравнительно недавно. В связи с этим ученые разделились на два лагеря: «финикийский» и «средневековый».

По мнению первых, возраст Зимбабве составляет «минимум три тысячелетия», причем строительство велось в течение двух основных периодов: в сабейский, относящийся к 2000-1000 годам до н. э., и позднейший, финикийский – примерно с 1100 года до начала христианской эры. Эту точку зрения разделяли искатели «страны Офира». Ее сторонники не сомневались, что «туземцы» никогда не принимали участия в создании этой цивилизации. В этом они были единодушны, но спорили о том, кто именно был творцом Зимбабве, и едва ли остался хотя бы один древний народ, влияние которого, по их мнению, не сказалось бы здесь в то или иное время.

«Во славу родины, лежащей за морями, – писал в 1950 году Б. Пейвер, последний представитель этого направления, – чужеземцы создают в Африке новый доминион». Он имел в виду общины белых поселенцев английской Центральной Африки, выражая надежду, что эти общины получат в будущем статус доминиона. «Поскольку англичане здесь ведут строительство и разрабатывают рудники, мечтают и умирают, не может ли случиться так, что благодаря им история повторится? Разве чья-то древняя родина за морями не отдала точно так же этой земле своих сынов, которые, будучи здесь, в Африке, чужеземцами, работали в рудниках и строили, а потом умирали? Разве не этим же путем должны идти и мы в даль времен?»

Опомнитесь, отвечала им другая сторона. Вы не замечаете того, что творится у вас под носом. Ведь это остатки коренной африканской цивилизации. Она была создана предками тех африканских народов, над которыми вы властвуете, и в не слишком далеком прошлом, во всяком случае не дальше того периода, когда саксонская Англия стояла перед лицом вторжения скандинавов и норманнов.

Эту вторую точку зрения, выражавшую мнение археологов и ученых, впервые сформулировал египтолог Рэнделл-Макайвер, который исследовал в 1905 году древности Южной Родезии по поручению Британской ассоциации содействия развитию науки. Он пришел к выводу, что Большой Зимбабве и другие руины в этом районе Африки имеют чисто африканское происхождение и относятся к средневековому или послесредневековому периоду. Он основывался на исследовании семи районов руин, в которых, по его словам, ни один предмет «не старше XIV или XV века».

В архитектуре, писал он, «независимо от того, военная она или гражданская, нельзя обнаружить никаких следов восточного или европейского стиля любого периода. Здания, заключенные в эти каменные руины и составляющие их неотъемлемую часть, имеют бесспорно африканский характер. Искусство и ремесленные изделия, представленные предметами, найденными в этих зданиях, типично африканские, за исключением тех, которые явно завезены из других стран, и представляют собой типичные предметы средневекового или послесредневекового периода».

Этот приговор, вынесенный первым квалифицированным исследователем руин Зимбабве (более того – первым человеком, проявившим уважение к стратиграфическим слоям), вызвал ярость у представителей «финикийской» школы, которые отвергли все его доводы. Полемика достигла такой остроты и повлекла за собой столь сильные политические последствия, что Британская ассоциация решила через четверть столетия снарядить вторую экспедицию. Возглавить ее было поручено опытному археологу Гертруде Кейтон-Томпсон, которая, закончив работу, опубликовала книгу «Культура Зимбабве», написанную с такой же ясностью и остроумием, с таким же великолепным археологическим видением, какое проявил до нее Макайвер. Эта книга – поистине классический труд о сравнительно недавнем историческом периоде. И если это не последнее слово о Зимбабве и его башнях, то, безусловно, незаменимый путеводитель для всех, кто хочет детально ознакомиться с вопросом.