Федор Успенский - История Византийской империи. Эпоха смут

Тем не менее и Карл, и его ближайшие сотрудники должны были считаться с тем реальным фактом, который имел выражение на Восточной империи в Константинополе. На Западе не думали создавать второй империи, почему и выставили фикцию о вакантности императорского престола, т. к. по той же фикции женщина не могла быть императором. Может быть, в связи с той же фикцией об оскудении императорского достоинства в Константинополе преобладало некоторое время намерение разом покончить с греческим господством в Италии и предпринять поход в Сицилию [380] Theopan. 475, 12. . Но т. к. в случае даже благоприятного исхода этого предприятия оставалась невыясненной дальнейшая перспектива — господство Византии на Востоке и обладание Константинополем и зависевшими от империи землями на Балканском полуострове, — то Карл имел достаточно политического опыта, чтобы не вдаться в авантюру, и скоро оставил завоевательные намерения. С другой стороны, и царица Ирина, занятая в это время войнами со славянами и арабами и будучи озабочена мерами к охране собственного положения, не была склонна выступить с протестом против состоявшегося в Риме незаконного с точки зрения империи акта. Через год после того, в начале 802 г., в Ахен прибыли послы от Ирины «для утверждения мира», которые, как можно заключить из последующих событий, не выступали перед Карлом с неприятными речами. Весьма любопытно, что в ответ на это посольство Карл отправил к Ирине епископа амиенского Иессея, который вместе с апокрисиарием папы Льва III предложил в Константинополе проект брачного союза между Ириной и Карлом с целью соединить таким образом Восток и Запад [381] Ibid. 475, 27: Εφθασαν δε και οί άποσταλέντες παρά Καρούλου άποκρισιάριοι καί του πάπα Λέοντος προς την ευσεβεστάτην Ειρήνην αιτούµενοι ζευχθήναι αυτήν τω Καρούλω προς γάµον, και ένώσαι τα εώα και τα εσπερία. .

Западные послы должны были прибыть в Константинополь осенью 802 г., и есть основания думать, что, с точки зрения Ирины, в предлагаемом проекте было наиболее благоприятное разрешение создавшегося затруднения. Но в ту же осень 21 октября, когда западное посольство было еще в столице, в Константинополе произошел придворный переворот, лишивший Ирину власти. Во главе движения был Аеций, который, составив заговор против Ирины, выдвинул своего брата, логофета Никифора. Таким образом, начавшиеся между Карлом и восточной императрицей переговоры на этот раз не привели ни к какому результату. Весьма может быть, что успех предприятия Аеция частию зависел от хода начатых переговоров, если только допустить, что Ирина изъявляла согласие на предложение Карла. В этом случае Аеций мог прикрываться национальной идеей [382] Harnack O. Das karol. und das byz. Reic. Göttingen, 1880. S. 42, 43. .

Понимали ли современники значение совершившегося события? Мы можем оценивать образование Западной Римской империи по его последствиям, имевшим сильное влияние на ход событий средневековой истории и обусловившим в весьма значительной степени дальнейшую историю Византийской империи. В этом смысле современники не могли понять изложенных сейчас событий. Империя Карла Великого выдвинула в европейской истории германскую идею, придав ей широкое всемирное значение. Романо-германский мир, объединенный в политическом отношении империей и в церковном — главенством Римской Церкви, получил гражданскую и военную организацию, какой недоставало его соседям Юго-Восточной Европы, и воспользовался своим преимущественным положением с той целью, чтобы занять в Европе такое главенствующее место, какое обеспечивали за ним его военная сила и государственная организация. Таковы те преимущества, которые возникали для романо-германского мира со времени объединения его Карлом Великим. На северо-восточной и юго-восточной границах империя Карла соприкасалась с открытой, незащищенной и слабонаселенной страной, занятой многочисленными славянскими племенами. Слабые, разъединенные, управляемые племенными старшинами и коленными князьями, находившимися часто в раздоре, славяне оказались далеко ниже своих хорошо вооруженных и дисциплинированных соседей и должны были, несмотря на отчаянное сопротивление, постепенно отступать перед германцами по всей линии как на Эльбе, так и на Дунае.

Еще с конца VIII в. часть славян была порабощена германцами и вошла в великий романо-германский союз народов, поступившись в его пользу славянскими областями. Первые попытки государственной организации у северо-западных славян относятся именно к этому времени и были вызваны, по всей вероятности, настоятельной нуждой выработать необходимые средства для успешной борьбы с грозными соседями. Но до какой степени была велика разница исторического развития между германскими и славянскими политическими и военными организациями, достаточно видно из того, что славянская эпоха образования государств относится к IX в., тогда как германские государства начинают складываться в V в. Следовательно, организованный в империи Карла германский мир в занимающую нас эпоху имел уже большой опыт государственной жизни и значительную культуру, т. е. такие преимущества, которые славянам нужно было еще приобретать усиленным трудом и заимствованиями от соседей. Непосредственным же путем образование империи Карла Великого содействовало тому, что начал рассеиваться туман, покрывавший историю Юго-Восточной Европы, и что латинские летописи стали касаться быта и истории тех народов, к которым доходили латинские миссионеры и которые стали постепенно входить в сферу влияния Западной империи и Римской Церкви.

Бросая общий взгляд на время царствования Ирины, мы должны признать, что ему придают определенный характер и важное историческое значение два факта: созвание собора для решения иконоборческого вопроса и провозглашение Западной империи, имевшее последствием конечное устранение старых традиций Римской империи и переход к новым формам средневековья. Хотя не в таком же широком смысле, как приведенные факты, останавливают на себе наше внимание падающие на время царицы Ирины упоминания о славянских поселениях в Греции. Уже было говорено, что Ирина происходила из Афин, и с конца VIII в. начинает, таким образом, несколько выясняться история Греции, о которой в VI столетии имеются весьма скудные известия, а затем почти на сто лет нет и помина в летописи. Между тем при переходе к IX в., находясь в периоде полного развития византинизма, в котором эллинскому элементу принадлежит выдающееся место и организаторское значение, мы должны дать себе отчет в том состоянии, в каком Греция выступает к занимающему нас периоду после всех потрясений, произведенных в ней славянской иммиграцией. И прежде всего необходимо осветить этот вопрос с литературной стороны.