Федор Успенский - История Византийской империи. Эпоха смут

Как видно, во главе движения стояли высшие лица гражданского и военного управления, а Серандапих находился даже в родстве с Ириной — это, конечно, содействовало успешному выполнению переворота, а кроме того, ночное время и недомогание царицы, бывшей в то время в своем любимом дворце Елевферия. Заговорщики обманули стражу около Большого дворца и были свободно пропущены через ворота Халки. Они выдавали себя за исполнителей воли Ирины, которая будто бы под давлением Аеция, желавшего провозгласить царем своего брата, предпочитает возвести на престол логофета Никифора. Таким образом, в ту же ночь совершилось во дворце провозглашение Никифора, а утром коронование в церкви св. Софии. Находившаяся уже под крепкой охраной Ирина принуждена была принять совершившийся переворот и признать Никифора в царском достоинстве. Вынудив у нее признание, где спрятаны ее сокровища, Никифор сначала назначил ей пребывание на острове Принкипо, но через несколько дней заключил под крепкую стражу на острове Лесбосе, где она и умерла в августе 803 г.

Непродолжительное царствование Никифора от 802 по 811 г., представляя значительный интерес с точки зрения падающих на это время событий, не может быть понято и изложено в надлежащем освещении за скудостию и односторонностью летописных известий. В особенности трудно отделить то, что принадлежит личной инициативе и самостоятельному почину Никифора, от унаследованного из предыдущего времени и обязательного для него как члена партии, произведшей политический переворот. Весьма понятно, что Никифора выдвинула враждебная Ирине и ее церковной политике партия: самое его происхождение из провинции Писидии может указывать на его иконоборческие симпатии; к тому же заключению по отношению к его политическим взглядам приводит и то обстоятельство, что константинопольские полки оказались на его стороне и что войска малоазийских фем, за исключением движения в пользу Вардана, не обнаружили недовольства по случаю переворота. Если вспомнить, как при Ирине чувствительны были военные части ко всякой перемене в политике, то должны будем согласиться, что за Никифором была военная сила, которою Аеций, несмотря на командование главными фемами, далеко не мог распоряжаться. Но нужно отдать справедливость царю Никифору, что он не заявляет себя на престоле человеком партии, но старается действовать в государственных пользах. Так следует понимать то, что сына своего Ставракия, коронованного патриархом Тарасием в 803 г., он женил на афинянке Феофано, родственнице царицы Ирины, как будто желая этим подать добрые надежды приверженцам прежнего правительства.

Предыдущая деятельность Никифора прошла в финансовых ведомствах, вопросы о налогах, податях и таможенных пошлинах составляли его специальную область занятий; и в этой столь важной для государственного хозяйства сфере сделаны им важные улучшения и преобразования, которые не были поняты современниками, подверглись порицанию и осмеянию и сравнены по тяжести с египетскими казнями. Не будучи подготовлен к военным делам, он тем не менее лично участвует в главных походах, от которых зависели судьбы империи, и, как увидим, на войне в трагической обстановке потерял жизнь. Во внутренних и внешних делах в первые годы IX в. назрели вопросы первостепенной важности, с которыми необходимо было считаться и которые нужно было решать так, чтобы не слишком пострадали существенные интересы империи. И нужно признать, что царь Никифор оказался не ниже предъявленных к нему потребностями империи задач. По важности для всего последующего времени и по исключительному значению для занимающего нас периода первое место следует отдать сношениям с новообразованной Западной империей. В то время как в Константинополе происходили описанные события, послы Карла Великого как раз были очевидцами сего происшедшего и должны были оставить столицу Восточной империи, не достигнув той цели, ради которой начаты были переговоры с Ириной. Новое правительство, во всяком случае, не могло продолжать этих переговоров и потому, что держалось других воззрений на предстоящие империи задачи в Италии. Но, отпуская франкское посольство, Никифор присоединил к нему своих уполномоченных, которые имели передать Карлу сведения о восшествии на престол Никифора и, может быть, предложения по поводу вновь народившегося вопроса о двух империях. С точки зрения Восточной империи притязания Карла на титул императора стали еще более спорными, с тех пор как на Востоке оказался носителем императорской короны законно избранный сенатом и народом и коронованный патриархом мужчина, а не женщина, как это было. Вследствие этого сделанные Карлом предположения насчет заключения мира не встретили в Константинополе сочувствия и оставлены без ответа [412] Точных данных о предмете переговоров не имеется: Einhardi. Annales а. 803: Venerunt ad imperatorem in Germania — in loco qui dicitur Saltz et pactum faciendae pacis in scripto susceperunt. .

Предстояло прийти к соглашению не только по отношению к границам, т. к. две империи пришли в соприкосновение вследствие завоеваний Карла, но и выяснить сферу политического и церковного влияния обеих империй. Равеннский экзархат, обнимавший сделанные Юстинианом завоевания в Италии, включал в себя Венецию и Истрию, управляемые, впрочем, отдельным дукой. В Истрии было несколько значительных городов, дававших империи дань. С течением времени итальянские владения утрачены были, за исключением Неаполя и некоторых других приморских городов, вследствие лангобардских завоеваний, а после присоединения лангобардских областей к Франкскому государству своими остатками территориальных владений в Южной Италии и несколькими приморскими городами в Средней, Восточная империя вошла в непосредственное соседство с Западной. В одной из предыдущих глав мы достаточно останавливались на возникавших из-за этого соседства затруднениях, которые постоянно держали в напряженном состоянии византийского стратига. Но южноитальянские владения, которыми византийское правительство дорожило больше ради традиции и из самолюбия, до известной степени были обеспечены тем, что Византия владела флотом и постоянно могла доставить в Сицилию военные средства, между тем у Карла военного флота не было. По отношению к южноитальянским владениям, кроме того, Византия выработала уже определенную систему и успела составить в Италии свою партию, которая и поддерживала ее притязания.

Не то в Северной Италии: здесь распространение франкской власти наносило непоправимый ущерб остаткам византийских владений в Венеции и Истрии, т. к. недоставало в этих областях ни греческого населения, ни церковного влияния, исходящего из Константинопольского патриархата, и т. к. образование фриульской марки и имело своей целью поглощение этих византийских владений. Независимо от всего остального, здесь образовалось прочное церковное устройство под главенством Аквилейской епископии, которая распространяет свою церковную власть на Норик и Паннонию. В этих областях суждено было в IX в. разыграться ожесточенной борьбе политических и церковных притязаний, начало которых относится еще к концу IV в., когда 8 местных епископов жаловались императору Маврикию, что франки насильственно вторгаются в их церковные области с миссионерскими целями. Нам необходимо войти здесь в некоторые подробности с целью выяснения политической и церковной миссии, предстоявшей Западной империи на ее восточной окраине.