Федор Успенский - История Византийской империи. Становление

Весьма любопытны также сообщаемые Косьмой сведения о Синае. С этой страной он ознакомился посредством нескольких путешествий; здесь же нашел убежище друг его Мина, с которым он совершал вместе отдаленные путешествия. С каким вниманием он относился к Синайскому полуострову, показывают его любопытные известия о синайских надписях: «Когда иудеи получили от Бога писаный закон, они узнали и искусство письма, так что пустыня обратилась для них в училище, ибо в течение 40 лет они иссекали на камне письма. Поэтому в пустынях Синайского полуострова можно находить на всех тамошних скалах надписи с еврейскими письменами, как я сам это видел, путешествуя по этим местам. Некоторые иудеи читали эти надписи и объясняли нам, что там написано было. Такие надписи сохранились и доныне, как я думаю, ради неверующих, ибо каждый может самолично убедиться, видеть собственными глазами, что мы говорим правду. Сначала евреи получили от Бога письмо на тех двух каменных досках, которые они изучали в пустыне 40 лет; это письмо они передали своим соседям финикиянам, от последних получили греки и другие народы». Приведенные слова относятся к так называемым синайским (собственно арабским или набатейским) надписям Вади Мокаттеб и Джебель-ель-Мокаттеб, которые потом были списаны и изданы англиканским епископом Робертом Клейтолом. Надписи эти позднейшего происхождения и не имеют ничего общего с эпохой странствования евреев по пустыне» [325] Gelzer. Bysant. Kulturgeschichte. S. 120. .

«Христианская топография» Косьмы, разделенная на отдельные книги, по основному содержанию и цели преследует специальные задачи. Если отправляться из оглавления его сочинения, то трудно подозревать в нем тот громадный культурный материал, какой рассеян по разным отделам, трактующим о схеме мира, о скинии, о величине солнца, о течение звезд. В предисловии [326] Πρόλογος ά. Col. 53. он обращается к своим читателям в следующих выражениях: «Прежде всего прошу тех, кому случится иметь у себя эту книгу, читать ее со всем вниманием и прилежанием, а не пробегать поспешно, со всем тщанием и трудолюбием запечатлеть в своем уме упоминаемые в ней места, присоединенные к ней изображения и отдельные рассказы. И по прочтении книги пусть обратят внимание на составленную нами записку к христолюбивому Константину, в которой подробно описана вся земля, как лежащая за океаном, так по сю сторону океана… и все города, и страны, и племена с целью доказать истину того, что мы говорим, и лживость противоположных мнений. На основании приложенной схемы и системы мироздания и самой природы вещей доказывается истинность Священного Писания и христианского вероучения».

Но не главная цель, предположенная автором, придает цену его сочинению, а второстепенные и как бы мимоходом и случайно сделанные замечания и попутные объяснения, в которых наука и признает высокое культурное значение «Христианской топографии». Кроме литературного и бытового значения, труд Косьмы представляет еще важный художественный материал во множестве рисунков или иллюстраций, которыми снабжен его текст. Какие миниатюры были в первоначальном оригинальном тексте Косьмы и какие присоединены после, равно как сам ли автор делал рисунки или другой художник — об этом высказываются различные мнения [327] Cosimo Stornajolo. Le miniature. P. 16–17. . Многие выражения, употребленные им относительно различных фигур в тексте, ясно показывают, что он сам исполнял эти рисунки: фигуру носорога, которого он видел в Абиссинии, статуи во дворце царя аксумского [328] ‘Οθεν ακριβώς κατέγραψα (Migne. Col. 441, 444). и т. п. Относительно других миниатюр нужно думать, что они заимствованы. Это в особенности следует сказать о рисунках, касающихся мироздания, т. к. в этом отделе он имел руководителя в лице Патрикия [329] Migne. Col. 88: Ταΰτα δε παραλαβών εκ τοδ θείου ανδρός, ήτοι και αυτής της πείρας, έσήµανα. , который сообщил ему и другие изображения библейских предметов, например скинию. Что касается рисунков, несомненно сделанных самим Косьмой, о них следует сказать, что в обработке их наш художник следовал хорошим современным образцам и традиции. Так, о Данииле и трех отроках замечено им, что, по преданию, их следует изображать безбородыми [330] Ibid. Col. 400. . Ясно, что он пользовался мозаиками и фресками и статуями в катакомбах и базиликах Александрии. Это обстоятельство придает миниатюрам Индикоплова высокое значение в истории христианского искусства. С одной стороны, он стоит в зависимости от современного ему искусства, с другой — в позднейших памятниках, в особенности в иллюстрированных октатевхах, ясно видно заимствование от Косьмы. Вследствие этого миниатюрам Косьмы приписывается в истории искусства весьма высокое значение [331] Kondacoff. Histoire de l’art byzantin. P. 139–140. .

Юстиниан может считаться первым европейским государем, проведшим до крайних пределов централизацию в своей обширной империи. Теория единой империи, как она преподносилась Юстиниану, требовала для своего осуществления одинакового применения законов и одинаковости судебной практики. Эта сторона деятельности Юстиниана имеет большое культурное значение для всего европейского человечества. По сравнению с блестящими по внешности, но по существу эфемерными внешними делами, законодательная деятельность представляет собой памятник необыкновенной прочности и живучести и высоко ставит имя Юстиниана между всеми законодателями. Заслуга Юстиниана состоит, впрочем, не в творчестве, не в составлении новых законов, а в кодификации дошедшего до него римского права. При нем и при его содействии памятники римского права были собраны, проверены и сопоставлены между собой, и результаты юридической работы времени Юстиниана составили уже сами по себе драгоценный и незаменимый источник, из которого полной рукой черпали и средневековые ученые, и новейшие юристы. Римское право в кодексе Юстиниана стало универсальным правом всех культурных европейских народов, — в этом историческое и культурное значение вопроса о законодательной деятельности Юстиниана.

Хотя занятия древним римским правом были обычны, и уже со времени Адриана существовала специальная консистория, задача коей заключалась, между прочим, в истолковании законов, но при Юстиниане деятельность этого учреждения получила новое и более широкое направление. С первых же лет своего правления вместе с громадными внешними предприятиями Юстиниан обратил свое внимание на законодательство. В 528 г. им организована была комиссия из десяти правоведов, выбранных из лучших и ученейших людей того времени, во главе которой поставлены знаменитый Трибониан и Феофил. Комиссии предстояло собрать и распределить по содержанию и хронологии императорские указы (leges, constitutiones) со времени эпохи Адриана, как в свое время внесенные в кодексы Григорианский, Гермогенианский и Феодосиевский [332] Codex Gregorianus, Hermogenianus, Theodosianus. , так и те, кои изданы были поздней. Предстояла большая и сложная работа, т. к. тогдашние архивы или библиотеки не имели тех удобств, какие имеются в наших библиотеках в виде каталогов и указателей, и т. к., с другой стороны, приходилось изучать неупорядоченный рукописный материал.