Владимир Дайнес - Великая Отечественная. Хотели ли русские войны?

25 ноября 1940 года появляется «Директива НКО СССР и Генштаба Красной Армии командующему войсками Ленинградского военного округа». Директива от 25 ноября — это не «Соображения», а приказ вышестоящего командования подчиненным: «Приказываю приступить к разработке плана оперативного развертывания войск Северо-Западного фронта, руководствуясь следующими указаниями.» Вероятно, в тот же или в один из ближайших дней была выпущена аналогичная директива командующему войсками Архангельского военного округа (точной даты на документе нет). Обе директивы начинаются с фразы «В условиях войны СССР только против Финляндии (в директиве для Архангельского округа: «В случае изолированной войны СССР с Финляндией») для удобства управления и материального обеспечения войск создаются два фронта.» Командование ЛенВО должно было создать и возглавить Северо-Западный фронт, а командование АрхВО — Северный фронт.

Замысел операции, цели и задачи войск, этапы и рубежи продвижения практически не изменились (в сравнении с «Соображениями» от 18 сентября). Единственным новшеством было заметное увеличение численности танковых и моторизованных бригад (с 3 до 9) и артполков РГК (с 12 до 16). Кроме того, в директивах появляются уже вполне конкретные сроки, отведенные для «окончательного решения» финляндского вопроса:

«Основными задачами Северо-Западному фронту ставлю: разгром вооруженных сил Финляндии, овладение ее территорией в пределах разграничений [с Северным фронтом] и выход к Ботническому заливу на 45-й день операции. на 35-й день операции овладеть Гельсингфорс (Хельсинки). Справа Северный фронт (штаб Кандалакша) на 40-й день мобилизации переходит в наступление и на 30-й день операции овладевает районом Кеми, Улеаборг».

Завершить разработку оперативного плана командование ЛенВО должно было к 15 февраля 1941 года, командование АрхВО — к 1 марта. Можно предположить, что указанные сроки были выполнены, так как в марте 1941-го Генштаб переходит к следующему этапу отработки плана войны: с 12 по 20 марта в Ленинградском округе проводятся «полевые поездки» командного состава. В частности, командованию Уральского ВО приказано «сформировать управление 19-й Армии по игре» и прибыть 10 марта в Кексгольм (Приозерск). Командование Орловского ВО должно сформировать управление «7-й Армии по игре» и 11 марта прибыть в Выборг.

Если не знать содержания предшествующих документов, то выглядит это очень странно. Где Орел, а где Выборг? А удивляться нечему, все тут вполне логично. В соответствии с «Соображениями» от 18 сентября и директивой от 25 ноября в состав Северо-Западного фронта включалась 20-я армия, развертываемая на базе управления и войск Орловского ВО, со штабом в Выборге. Вот туда они и поехали, дабы на месте разобраться с тем, как «прорвать укрепленный фронт противника и во взаимодействии с 23-й Армией и 1 МК на 35-й день операции овладеть районом Гельсингфорс». А на базе управления и войск Уральского ВО развертывалась 22-я армия. Со штабом в Кексгольме, куда и отправилось командование УрВО для «игры» в марте 1941 года.

О задачах, решаемых в ходе состоявшихся «полевых поездок», можно узнать, даже не обращаясь к секретным архивам. В изданной еще в 1968 году вполне официозной «Истории Ленинградского военного ордена» читаем: «Поучительно проходили полевые поездки на Карельском перешейке и Кольском полуострове, в ходе которых изучался характер современной наступательной операции и боя в условиях лесисто-болотистой местности в масштабе армии, корпуса и дивизии.»

Интересная деталь: 3 апреля 1941 года Василевский отправляет начальнику штаба Ленинградского округа директиву № ОУ/340, в которой приказано: «К 10 апреля представить в Оперативное управление Генштаба акт на уничтожение задания и набитых карт к ним по полевой поездке в ЛВО в марте 1941 г. Все неуничтоженные задания и набитые к ним карты возвратить в Оперативное управление Генштаба». Документы эти и в Ленинграде лежали не в саду на лавочке, но даже опечатанный сейф в охраняемом помещении штаба округа представляется недостаточно надежным местом для хранения ТАКИХ секретов.

Буквально через несколько недель после проведения «полевых поездок» прозвучала команда: «Отставить!». Директива наркома обороны СССР на разработку плана оперативного развертывания войск Ленинградского ВО (написана Василевским 11 апреля 1941 года) ставит перед войсками округа принципиально новые, оборонительные задачи: «Прочно обороняя Выборгское и Кексгольмское направления, обеспечить надежную оборону Ленинграда. не допустить выхода войск противника к Ладожскому озеру. прикрывая госграницу в северной Карелии, обеспечить нормальную работу Мурманской железной дороги.» И ничего более.

Еще один примечательный документ адресован наркому ВМФ СССР. Написан он рукой Василевского, «забиты подписи» Тимошенко и Жукова, даты и номера нет:

«Рассмотренные мною планы развертывания и боевых действий морского флота на случай нападения на наши границы имеет целый ряд недостатков. Для устранения указанных недочетов необходимо к. [пропуск в рукописи] июля 1941 г. переработать оперативные планы флотов. При переработке внести следующие уточнения в задачи и в планы боевого использования флотов. До вступления Финляндии в войну против СССР боевых действий против нее не открывать. Исключить из задач Балтийского флота выброску десанта на Аландские острова и какие бы то ни было попытки флота к захвату этих островов.»

С середины апреля 1941 года вполне синхронно с изменением совершенно секретных планов началось демонстративное «потепление» в советско-финляндских отношениях. Тут надо пояснить, что в январе-феврале 41-го эти отношения дошли до уровня взаимного отзыва послов, что может считаться предпоследней ступенькой по лестнице, ведущей к войне. И вот в апреле в Финляндию вернулся посол Советского Союза, причем это был новый человек: вместо товарища Зотова, который усердно исполнял роль «злого следователя», в Хельсинки прибыл «добрый и покладистый» товарищ Орлов. Одновременно с фактическим восстановлением дипотношений советские радиостанции прекратили подстрекательскую радиопропаганду на финском языке.

Наконец 30 мая 1941 года сам Сталин встретился с финляндским послом Паасикиви и заявил ему дословно следующее: «Сделаю Вам личную дружескую услугу — дам 20 000 тонн зерна, половину которого Финляндия получит немедленно». Услуга действительно дорогая — принимая во внимание, что в январе СССР в одностороннем порядке денонсировал торговое соглашение и прекратил поставки зерна, что поставило Финляндию (даже при хорошем собственном урожае лесная страна импортировала 20 тысяч тонн зерна в месяц) на грань голода.