Юлиан Семенов - Путь в новогоднюю ночь
- Название:Путь в новогоднюю ночь
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Юлиан Семенов - Путь в новогоднюю ночь краткое содержание
Путь в новогоднюю ночь - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
- Что ты долго так, Толя?
- Ищу.
Наташа закрыла глаза. "Что же это такое, Воронов? Почему тебя нет рядом? Ведь ты раньше всегда был рядом, всегда и везде. Ты помогал мне разбираться в других и самой себе. А когда я решила идти с Анатолием к Алаторцеву, ты ничего не захотел мне объяснить. Ты просто сказал, что каждый волен в своих поступках."
Тайга молчала. Ветер стих. И вдруг дикий, нечеловеческий крик рванул ночную темь. Наташа вздрогнула, подняла глаза и увидела перед собой шатуна - бурого медведя.
- Толя, - позвала девушка, - Толя же!..
Крик повторился, но теперь уже слабее: Горохов убегал, продираясь сквозь заросли.
Медведь встал на задние лапы и шагнул к костру. Ощерил пасть. Зубы у него были неровные, налезавшие один на другой, словно плохо ставленный частокол. Медведь зарычал, и рев его отдался эхом.
Прошла секунда, не больше. Наташа откинулась на руки. Правая попала на ствол карабина. Девушка рванула карабин к себе, вскинула к груди и нажала курок.
Приклад больно стукнул ее в подбородок. Наташа выстрелила еще раз, и мохнатая огромная туша бухнулась в костер. Запахло паленым.
Наташа поднялась. Ноги дрожали в коленях. Куртка на груди была по-прежнему расстегнута...
- Наташа! - позвал ее Горохов. Он шел из зарослей. - Наташа, - повторил он. - Наташа, боже мой...
2
Они добрались до зимовья, построенного около устья Няндармы, далеко за полночь.
В избушке было еще холоднее, чем в тайге. Горохов принес дров и разжег маленькую печку, сделанную из железной бочки. В избушке стало тепло через десять минут.
- Ну что ж, давай распаковываться, - предложил Горохов.
Наташа сняла куртку и подошла к печке. Подбросила еще два поленца и села на пол, поближе к огню.
- Поставь чай, - сказала она.
- Я не люблю, когда мне приказывают.
Девушка ничего не ответила. Протянув руки к открытой дверце печки, она грела пальцы, сжимая и снова разжимая маленькие кулаки. Горохов сходил за снегом, поставил котелок на печку и сел рядом с Наташей.
- Послушай, великая охотница, - улыбнулся он, - а ты на меня серьезно дуешься?
Наташа внимательно посмотрела на него и вдруг рассмеялась.
- Я не дуюсь на тебя, ничуть не дуюсь.
Горохов нахмурился, отошел к столу, сколоченному из плохо оструганных досок.
Потер мизинцем переносье.
"Это все, конечно, станет известно в экспедиции, - подумал он. - Просто чертовщина какая-то!"
Достал из заднего кармана флягу со спиртом и спросил:
- Ты хочешь погреться?
Девушка ответила:
- Да.
Горохов налил ей спирта и разбавил его теплой водой. Наташа выпила и закашлялась. Она долго дышала носом и жмурилась, чтобы скрыть слезы. Горохов подвинул ей кусок хлеба и посыпал его солью. Наташа съела промерзший кусок и вытерла пальцами под глазами. Глаза у нее были смешные, лунные, словно у китаянки.
Потом выпил Горохов. Он крякнул, закурил и, улыбнувшись, покачал головой:
- Вот ведь какая штука жизнь, а?
Наташа ничего не ответила. Тогда Горохов взял ее руку в свои и сказал:
- Я шатун, Наташенька, самый настоящий шатун. Я ищу, я вечно ищу, но ничего не могу найти, потому что мне мешают другие медведи, более сильные. Вот тебя я нашел - и то, вижу, теряю. Оттого, что попался более сильный шатун. Что смеешься? Не надо. Если бы я сидел у костра, а ты пошла бы за солью к вьюкам, ты поступила бы так же, как и я.
- Может быть. Только Воронов бы так не поступил.
- Воронов? - переспросил Горохов. - Ты говоришь, Воронов?
Он увидел, что Наташа смотрит на него с усмешкой, и это было самым неприятным.
Пусть бы она плакала. Когда женщина плачет, тогда легче. Горохов знал это и умел утешать плачущих женщин.
- Ты очень красива, - задумчиво сказал он, - а я ценю красоту и болезненно воспринимаю диспропорцию. В чем бы то ни было. Когда я видел Воронова рядом с тобой, меня рвала злоба. В конце концов мы все биологический вид. Самцы и самки. И нам нужна гармония. Ты и я - гармония. Ты и Воронов - диспропорция.
Пусть даже он и стал бы кидаться на медведя с кулаками. Ты должна быть со мной, и ты будешь со мной.
Горохов подсел к Наташе и больно взял ее за руки у плеч. Он рванул ее к себе и прижал холодное лицо девушки к губам. Наташа оттолкнула его и сказала:
- Ты не шатун, Горохов. Если бы ты был шатуном, честное слово, я бы осталась с тобой. Но ты просто ласка. Ты знаешь этот биологический вид?
Горохов опустился перед девушкой на колени и, прижавшись головой к ее ногам, зашептал:
- Наташа, любимая, не надо! - И вдруг закричал: - Наташа! Я люблю! Не надо так!
- Слушай, перестань, - поморщилась девушка, - противно.
Она снова улыбнулась.
- Ну какой ты шатун? Ласка. Быстрая, красивая, хитрая. И знаешь, это великое счастье - то, что случилось сегодня. Я увидела настоящего шатуна и настоящую ласку.
Горохов снова стал целовать ее ноги в меховых штанах, обшитых чертовой кожей.
- Я бросил все на Сумаре, чтобы увидеть тебя, Наташа! Я все бросил, все ради тебя. Я оправдывал себя, потому что это во имя тебя!
- И убежал, когда был шатун, тоже во имя... - засмеялась девушка.
"Если сейчас она станет моей, - подумал Горохов, -тогда все изменится."
Он поднялся с колен, хрипло засмеялся и задул свечу. Наташа бросилась к двери, где стоял карабин.
- Как только ты посмеешь подойти ко мне, Горохов, я выстрелю в тебя.
...Всю ночь она просидела около печки, подбрасывая время от времени березовые поленца. Она смотрела в огонь и думала: "Хороший мой, добрый Воронов. Любимый мой человек. Ты думаешь обо мне?"
Ал-мас [Ал-мас - наитвердейший (арабск.)]
Начальник поисковой экспедиции профессор Цыбенко сидел возле окна. Стекла были разрисованы тонким кружевом инея. За печкой пел сверчок. Бревенчатые стены дома пахли жарким хвойным лесом.
Цыбенко был неисправимым поклонником охоты и всего к ней прилагавшегося: над узенькой железной кроватью висели три ружья, хотя стрелял профессор из рук вон плохо. Чуть пониже ружей висели ножи: огромные тесаки и маленькие, с наборными ручками финки.
- Что же мне сказать вам, Наташенька? - задумчиво спросил Цыбенко и потрогал оттопыренным мизинцем граненый стакан. - Я просто не знаю, что сказать. Я лучше спрошу. Вы фильм "Летят журавли" смотрели?
- Смотрела.
- А "Дом, в котором я живу"?
- Тоже.
- Ну и как? Понравились?
- Очень.
Профессор сморщил лицо и сказал жалобным голосом:
- А мне ужасно не понравились. Консерватор? Ханжа? Нет. Ни то, ни другое. Когда героиня одного фильма изменяет тому, кто на фронте защищает ее честь, - это для меня не героиня. Фильм, посвященный верности, никак, ну, никак не может иметь в первооснове своей неверность. И, бога ради, не убеждайте меня, что душой она верна. Я, понимаете ли, матерьялист...
Последнее слово Цыбенко произнес нарочито по-старинному, через мягкий знак.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: