Николай Кирмель - Спецслужбы Белого движения. Контрразведка. 1918-1922

20 августа 1919 года полковник Н.П. Злобин представил генерал-майору П.Ф. Рябикову доклад, в котором предлагал создать единую вертикаль органов безопасности. Суть проекта заключалась в упразднении военно-контрольных отделений на ТВД и передаче их функций военной контрразведке [75] ГАРФ. Ф. р-6219. Oп. 1. Д. 10. Л. 7 об., 8 об. .

Однако начальник штаба ВГК своим приказом от 2 сентября 1919 года № 997 ограничился лишь переименованием органов военного контроля в местные органы контрразведки, оставив их в структуре военно-административных управлений районов армий. Контрразведывательные отделения и пункты армейских штабов были переименованы в войсковую контрразведку [76] РГВА. Ф. 40218. Oп. 1. Д. 64. Л. 5. . Став начальником штаба Восточного фронта, генерал П.Ф. Рябиков, из-за большой загруженности работой, поступил вопреки рапорту полковника Н.П. Злобина — передал всю контрразведку военно-административному управлению. «После ряда совещаний с генералом Домонтовичем (главный начальник военно-административного управления района Восточного фронта. — Авт.) мною был составлен доклад о передаче дела управления контрразведкой и военным контролем в ведение военно-административного управления, имевшихся при армии и в тыловом округе, — писал П.Ф. Рябиков. — Всяческое содействие контрразведке и военному контролю должна была оказывать наружная и уголовная милиция, а также милиция железнодорожная» [77] ГАРФ. Ф. р-5793. Oп. 1. Д. 1 г. Л. 144. .

После реорганизации задачи органов безопасности остались прежними: войсковая контрразведка занималась ликвидацией неприятельских шпионов и агитаторов в войсках, местным органам контрразведки вменялось в обязанность ведение борьбы с антигосударственными элементами в тылу. С целью выяснения отношения войск и населения к существующему строю агентура насаждалась во все подразделения, вплоть до рот и эскадронов, и во все населенные пункты [78] РГВА. Ф. 39499. Оп.1. Д. 18. Л. 84–88; Ф. 40218. Oп. 1. Д. 64. Л. 5. .

Органы государственной охраны МВД пытались добиться передачи им от контрразведки всего собираемого материала по уличению большевиков и прочим государственным преступникам. Однако в действительности предписания военного министра игнорировались контрразведывательными органами, управление госохраны и КРО штаба Иркутского военного округа действовали разобщенно, о чем указывал управляющий Иркутской губернией начальнику штаба округа 22 октября 1919 года [79] РГВА. Ф. 39515. Oп. 1. Д. 166. Л. 154–154 об. .

В ноябре 1919 года председатель комиссии по ревизии омского экономического офицерского общества генерал-майор В.Н. Фельдман, обобщив опыт работы органов безопасности в колчаковский период, в частности, не согласился с тем, что контрразведка являлась официальным учреждением «публичного характера». По его мнению, это позволяло большевикам установить наблюдение за зданиями, где размещались спецслужбы, и тем самым выявить их штатных сотрудников и агентуру. В качестве меры противодействия генерал предлагал вывести контрразведку из состава военного ведомства и законспирировать ее под какое-нибудь учреждение или заведение, чтобы «скрыть от взоров общества». Аресты и «прочие акты» предлагалось проводить «гласным аппаратом старого типа» [80] ГАРФ. Ф. р-5881. Oп. 1. Д. 518. Л. 49–49 об. . Ничего нового данное предложение В.Н. Фельдмана не содержало. Создавая в 1911 году контрразведывательную службу, ГУГШ законспирировала ее деятельность. По этой причине сотрудники КРО были лишены всякой исполнительной власти, даже той, которую они имели как жандармские офицеры. Инструкцией им предписывалось только вести наружное наблюдение, а в случае обысков и арестов обращаться к местным жандармским органам [81] ГАРФ. Ф. 102 ДП ОО. Оп. 316,1915. Д. 356. Т. 1. Л. 11. .

Осенью 1919 года руководителям колчаковских спецслужб становится понятно, что поражение армии — дело времени, и они начинают подготовку к подпольной работе. При отступлении войск контрразведка оставляла в тылу противника офицеров для создания партизанских отрядов, организации восстаний, взрывов мостов, диверсий на железных дорогах и линиях связи. Когда об этом стало известно особым отделам и местным ЧК, они предприняли меры для их задержания [82] РГВА. Ф. 40218. Oп. 1. Д. 99. Л. 308. .

Таким образом, в Сибири и на Дальнем Востоке в 1918–1919 годах просматриваются четыре основных этапа в развитии контрразведки, тесно связанные с развитием вооруженных сил. Первый: до объединения антибольшевистских правительств спецслужбы имели лишь штабы армий на театре военных действий. Второй: после образования Всероссийского (колчаковского) правительства была создана децентрализованная система контрразведывательных органов, подчиненных Ставке и Главному штабу. Третий: проведенная реорганизация военно-управленческих структур позволила создать модель с единым руководящим центром — управлением 2-го генерал-квартирмейстера. Однако при этом централизации деятельности органов безопасности добиться не удалось. Это связано с тем, что на театре военных действий функционировали контрразведывательные и военноконтрольные органы, подчинявшиеся, соответственно, армейским штабам и начальникам военно-административных управлений. И на четвертом этапе органы безопасности на ТВД были переданы в подчинение начальнику военно-административного управления.

Как видим, колчаковские органы безопасности развивались несколько иначе, нежели деникинские. В то же время следует отметить и общий момент — автономность деятельности спецслужб казачьих атаманов.

Вместе с тем, несмотря на имевшиеся недостатки, созданная во время правления Л.В. Колчака система контрразведывательных органов покрывала всю малозаселенную Сибирь и Дальний Восток сетью отделений и пунктов, что позволило властям держать под контролем армейские части, местное население, большевистское подполье и эсеровские организации.

Анализ архивных документов показывает, что в Забайкалье и Приморье задачи белогвардейской контрразведки сводились к борьбе с советскими спецслужбами и большевистскими подпольными организациями. Контрразведка внедряла в подпольные группы и партизанские отряды агентуру, вела наружное наблюдение за подозреваемыми лицами, расставляла секретные посты, зачастую проводила массовые облавы и аресты, чтобы затем путем «фильтрации» арестованных выявить партизан и подпольщиков.

Высшими оперативно-тактическими единицами вооруженных сил белогвардейцев на Дальнем Востоке в 1921–1922 годах являлись армии, поэтому организация контрразведки соответствовала армейским спецслужбам А.И. Деникина и А.В. Колчака.